Деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности

Содержание

Введение………………………………………………………………………….3-8

Глава 1. Теоретические основы института деятельного раскаяния

§ 1. Понятие и виды освобождения от уголовной ответственности……….9-19

§ 2. Деятельное раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности………………………………………………………………19-33

§ 3. Деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления……………………………………………………………..…..34-38

Глава 2. Законодательные и правоприменительные аспекты эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии

§ 1. Понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм……………………………………………………………………………39-48

§ 2. Понятие эффективности и значение поощрительных норм о деятельном раскаянии…………………………………………………………………..…49-53

§ 3. Процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием……………………………………………..53-59

Глава 3. Уголовно-правовые проблемы и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии

§ 1. Уголовно-правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ…………………….60-69

§ 2. Правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаивание……………70-82

Заключение……………………………………………………………………83-85

Список использованной литературы………………………………………..86-90

Введение

Формирование полноценного гражданского общества связано со становлением и развитием таких его неотъемлемых атрибутов, как правовое государство, гражданское общество, право граждан на собственность, на свободу экономической деятельности, на свободу слова и т. п. В центре внимания оказывается личность, ее права и свободы. В таких условиях большое значение приобретает поведение человека, определяемое, в том числе, его собственными интересами. Однако и вся ответственность за совершенные действия также ложится на гражданина. Человек ревностно относится к соблюдению его прав, и, вместе с тем, он обязан уважать законные интересы других людей. В этой связи эффективность уголовного законодательства как одного из наиболее мощных средств социального контроля зависит, в частности, от того, насколько четко выражена связь между нормами уголовного права и основными нравственными критериями общественного правосознания, от того, как сочетается регулятивная функция, присущая праву, с объективными факторами, оказывающими определяющее воздействие на поведение людей.

Одним из важнейших требований современной российской уголовной политики является неотвратимость ответственности, означающая, что лицо, совершившее преступление, обязано претерпеть предусмотренные законом меры государственного принуждения. Но государственное принуждение – вынужденная, крайняя мера воздействия на лиц, совершивших преступления. Если человек, преступивший закон, может без применения принуждения осознать, что полная реализация его интересов возможна лишь при совпадении их с интересами общества и государства и что такое поведение ему, в конечном счете, выгодно, то правоприменитель вправе использовать меры уголовно-правового воздействия, не связанные с государственным принуждением.

Именно поэтому в уголовном праве постоянно возрастает роль дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности. С одной стороны, сохраняется строгая уголовная ответственность за тяжкие и особо тяжкие преступления, за рецидив и организованные преступления, а с другой, широко практикуется применение иных более мягких мер воздействия, вплоть до освобождения от уголовной ответственности лиц, не нуждающихся в столь суровом отношении. В этой связи особое значение приобретают нормы, допускающие компромисс, поощряющие положительное постпреступное поведение лица, совершившего преступление.1

Актуальность темы исследования заключается в том, что применение института деятельного раскаивание в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве позволяет правоохранительным органам с учетом позитивного постпреступного поведения лиц, совершивших преступления, дифференцированно решать вопрос об их уголовной ответственности или о значительном смягчении наказания. Норма о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности является новеллой уголовного законодательства, ибо она впервые появилась в российском уголовном законодательстве только с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 года. При этом следует отметить, что внедрение в правоприменительную практику данной новеллы обнаружило ряд проблем, требующих разрешения.

Однако в правоприменительной деятельности существуют различные подходы к пониманию и правовой оценке деятельного раскаяния как между законодателем и правоприменителем, так и в самой следственно-судебной практике. Нечеткость положений уголовного законодательства о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности, отсутствие научных и методических разъяснений, разумеется, не способствует совершенствованию уголовно-правовой практики. Исследование проблемы деятельного раскаяния как основания освобождения от уголовной ответственности важно в методологическом плане не только для уголовного права, но также и для уголовного процесса, теории оперативно-розыскной деятельности, прокурорского надзора. Оно будет способствовать решению общих и частных вопросов уголовного судопроизводства (например, таких, как законность и обоснованность освобождения виновного от уголовной ответственности, уменьшение нагрузки на органы предварительного расследования и т. п.), реформированию правосудия и правоохранительной системы в соответствии с конституционными нормами, а именно такому реформированию, которое обеспечило бы максимальную эффективность деятельности правоохранительных органов и способствовало бы созданию надежных условий для защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества. Поэтому проблемы применения института деятельного раскаяния подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в сфере уголовного судопроизводства в настоящее время имеют большое теоретическое и практическое значение.

Объектом исследования являются урегулированные и неурегулированные (фактические) уголовным законодательством общественные отношения, которые складываются при применении уголовного законодательства об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, законодательная регламентация этих отношений, значение и пути повышения эффективности применения, законодательства о деятельном раскаянии.

Предмет исследования – понятия и нормы уголовного законодательства, предусматривающие деятельное раскаяние в качестве основания освобождения от уголовной ответственности.

Цели исследования состоят в исследовании деятельного раскаяния как основания освобождения от уголовной ответственности, особенностей применения уголовного законодательства и вопросов повышения эффективности его применения. Для достижения указанных целей необходимо решение следующих задач:

  1. Определить понятие и виды освобождения от уголовной ответственности и понятие деятельного раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности;

  2. Отграничить деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления;

  3. Охарактеризовать понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм и понятие, критерии и показатели эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии;

  4. Уяснить процессуальные последствия деятельного раскаяния и порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием;

  5. Выяснить правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием в случаях, специально предусмотренных законом и предложить пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии.

Научный интерес к проблемам правового института деятельного раскаяния с момента появления его в УК и УПК не только не ослабевает в последние годы, но и возрастает в связи с новым назначением уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Вопросы деятельного раскаяния исследовались: С, В. Алещенко, X. Д. Аликперовым, В. М. Барановым, А. В. Барковым, В. М. Галкиным, Е. К, Герасимовой, Л. В. Головко, Н. В. Григорьевым, А. П. Гуляевым, И. А. Джандарбековым, И. Э. Звечаровским, В. А. Елеонским, Н. II. Кирилловой, В. К. Коломейцем, Л. Л. Крутиковым, А. М. Лариным, Т. А. Лесниевски-Костаревой, П. А. Лупинской, С. И. Никулиным, А. Ю. Магомедовым, А. С. Михлиным, В. А. Михайловым, В. В. Никол юком, О. К. Павловой, С. Н, Сабаниным, Р. А. Сабитовым, А. В. Савкиным, А. Д. Сафроновым, В. В. Сверчковым, В. В, Скибицким, Г. И. Чечелем, А. А. Чувилевым, С. П. Щербой, В. Яджиным, II. С. Яни и др.

Однако в работах названных авторов рассматривались лишь отдельные теоретические положения, связанные с деятельным раскаянием как институтом уголовного права, его отдельные признаки, являющиеся обстоятельствами, смягчающими наказание. Между тем специального, комплексного исследования теоретических и прикладных проблем деятельного раскаяния в преступлении, его доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике, не проводилось.

Дипломное исследование проводилось на основе основополагающих положений философии, психологии, социологии, общей теории права, теории уголовного права. В работе применены методы анализа, синтеза, логический, исторический, социологический и др. В качестве специальных используются формально-юридический, сравнительно-правовой.

Научная новизна исследования состоит в том, что автором впервые на монографическом уровне исследовано деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности. В дипломной работе раскрыты правовая сущность деятельного раскаяния, дана его правовая оценка, разработаны теоретические и практические вопросы применения деятельного раскаяния в качестве самостоятельного основания освобождения от уголовной ответственности, сформулированы предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства о деятельном раскаянии, подробно исследованы виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные нормами Особенной части УК РФ.

Таким образом, деятельное раскаяние, как отмечал профессор С. П. Щерба2, – это уникальное правовое и психологическое явление. Применение данного правового института правоохранительными органами позволяет добиваться большей результативности в раскрытии преступлений, снижения рецидива и экономии уголовной репрессии, сокращения материальных затрат государства на уголовное судопроизводство. Деятельное раскаяние может свидетельствовать об уменьшении степени общественной опасности лица, совершившего преступление, а в некоторых случаях – и самого преступления (например, когда виновный предотвращает вредные последствия содеянного или заглаживает причиненный вред). Оно может быть правовым основанием освобождения от уголовной ответственности лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами, в том числе и на конфиденциальной основе, Условиями действенности института деятельного раскаяния должна быть система эффективных, хорошо продуманных уголовных и уголовно-процессуальных норм, подробно регламентирующих основания и порядок его применения в судебно-следственной практике. Такие нормы закона должны быть правовыми гарантиями освобождения от уголовной ответственности или существенного смягчения наказания совершившим преступление лицам, в поведении которых содержатся признаки деятельного раскаяния.

Глава 1. Теоретические основы института деятельного раскаяния

§ 1. Понятие и виды освобождения от уголовной ответственности

Освобождение от уголовной ответственности по российскому уголовному праву представляет собой освобождение лица, совершившего преступление, но впоследствии утратившего свою прежнюю общественную опасность в силу ряда обстоятельств, указанных в уголовном законе, от применения к нему со стороны государства мер уголовно-правового характера.

Освобождение от уголовной ответственности в известной мере противоречит принципу ее неотвратимости, сформулированному еще представителями классической школы в уголовном праве. Вместе с тем УК РФ 1996 г.3 впервые в ряду своих задач ставит не только охрану личности, общества и государства от преступных посягательств, но и предупреждение преступлений (ст. 2). Профилактическая функция уголовного закона реализуется, в том числе и благодаря действию института освобождения от уголовной ответственности. Так, нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75) и в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76) призваны стимулировать позитивное постпреступное поведение виновных лиц, что вполне соответствует целям уголовной юстиции.

Итак, в ряде случаев достижение целей борьбы с преступностью возможно без привлечения виновных лиц к уголовной ответственности или же при их осуждении, но с освобождением от реального отбывания наказания. В связи с этим в уголовном праве России устанавливаются институты освобождения от уголовной ответственности (гл. 11) и освобождения от наказания (гл. 12). УК РФ посвятил этим институтам две самостоятельные главы. Таким образом, законодатель разграничивает понятия «уголовная ответственность» и «наказание». Позиция законодателя нуждается в пояснении. Названные понятия, хотя и не являются тождественными, довольно близки по смыслу. В зависимости от различного понимания уголовной ответственности возможно и различное толкование сущности и правовой природы освобождения от нее.

В российской юридической науке понятие уголовной ответственности является дискуссионным. Одни авторы понимают ее как обязанность лица, совершившего преступное деяние, отвечать за него в соответствии с уголовным законом. Другие отождествляют уголовную ответственность с фактической реализацией названной выше обязанности, т.е. по существу с реализацией санкции уголовно-правовой нормы. Кроме того, в теории отечественного уголовного права нередко говорится и о позитивной уголовной ответственности, которая лежит в основе правомерного поведения и выражается в осознании лицом своей обязанности не совершать запрещенного уголовным законом деяния.

Однако специфика уголовной ответственности, по справедливому замечанию А.В.Наумова4, в большей степени связана с мерами государственного принуждения, которые применяются к правонарушителю. Поэтому автор не видит серьезного противоречия между «пониманием уголовной ответственности как обязанности лица подвергнуться принудительным мерам уголовно-правового характера за совершенное преступление и пониманием ее как фактического применения этих мер». В этом вопросе с А.В.Наумовым трудно не согласиться.

Представляется, что понятие уголовной ответственности, будучи более широким, нежели понятие наказания, включает, помимо последнего, другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.

Что же касается наказания, то оно, по существу – одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Наказание вне уголовной ответственности немыслимо. Однако, когда законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, имеется в виду, главным образом, «освобождение» лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. от вынесения обвинительного приговора судом. Освобождение от уголовной ответственности в отличие от освобождения от наказания может быть предоставлено не только судом (судьей), но и другими органами: прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.5

Как известно, наступление уголовной ответственности возможно только при наличии ее основания, т.е. при совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Следовательно, и вопрос об освобождении от уголовной ответственности возникает только тогда, когда имело место преступное деяние. Поэтому не относятся к рассматриваемым институтам освобождения от уголовной ответственности, например, случаи осуществления актов необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, случаи совершения общественно опасных действий невменяемым или малолетним, а также совершение действия, хотя формально и содержащего признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Если нет преступления, а значит, основания для наступления уголовной ответственности, то невозможно и освобождение от нее.

В проекте УК РФ, разработанном Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, в ст. 76 предлагалось отнести добровольный отказ от совершения преступления к видам освобождения от уголовной ответственности. Это представляется неверным. Добровольный отказ исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за то преступление, отказ от совершения которого был осуществлен в силу отсутствия ее оснований. Следовательно, нельзя говорить и об освобождении от уголовной ответственности. В русле просветительно-гуманистического и классического направлений в зарубежном уголовном праве XVIII-XIX вв. невозможно было широкое развитие институтов освобождения от уголовной ответственности, за исключением, пожалуй, института давности. В начале XX в. ситуация изменилась. И зарубежные, и отечественные юристы начинают обдумывать возможности введения в уголовное право самых разных альтернативных мер уголовной ответственности. Известный русский профессор А.А. Жижиленко в своей речи, произнесенной в 1916 г. в Петербургском университете, отметил: «Уголовный кодекс должен ясно указывать, что борьба с преступностью не сводится лишь к применению наказаний и что наряду с наказанием или взамен его уместно применение и других мер».6

Другой видный отечественный юрист Н.С.Таганцев7 считал вполне оправданным с точки зрения христианства освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности и наказания – при определенных условиях. «Мы, – писал автор, – наказываем во исполнение непреложных требований нравственного закона, но если внутренний судья – совесть, не всегда умирающий и в преступнике, воздал ему за совершенное сторицей тем нравственным мучением, перед которым бледнеют все казни людские?» Н.С.Таганцев также полагал, что неосвобождение от уголовной ответственности в некоторых случаях равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: «Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем, – сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он и приносит искреннюю повинную; когда он загладил, и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа «не отмстиши дважды за едино».

В теории отечественного уголовного права дореволюционного периода говорилось не о видах освобождения от уголовной ответственности, а об «обстоятельствах, устраняющих наказуемость», поскольку существовало понятие единой карательной деятельности государства, которая включала и уголовное преследование, и исполнение наказания. При этом выделялись две группы обстоятельств. Первая включала такие, которые имели значение только для отдельных преступлений: взаимность обид, раскрытие соучастников и т.п. Вторая группа обстоятельств, имеющих общее значение, содержалась в разделе первом Уголовного уложения 1903 г. К этой группе относились, например, такие обстоятельства, как смерть подсудимого, давность, помилование. Ко второй группе обстоятельств можно также причислить меры, которые были предусмотрены Уставом уголовного судопроизводства: примирение с потерпевшим и добровольную уплату пени и вознаграждения.

Добровольная уплата пени и вознаграждения как обстоятельство, устраняющее наказуемость, впервые была введена в российское уголовное право в 1867 г. Законом об охране частных лесов8. Согласно этому закону (с учетом последующих изменений) лицо, совершившее в казенном или частном лесу проступок, подлежащий наказанию только в виде денежного штрафа, могло быть освобождено от уголовного преследования, и производство по делу подлежало прекращению, если обвиняемый внес причитающееся с него денежное взыскание в максимальном размере, установленном в законе. Кроме того, он должен был выплатить определенную сумму лесовладельцу, а также возвратить ему похищенный или самовольно срубленный лес либо его стоимость.

Впоследствии эти положения были распространены и на другие деликты. При этом законодатель исходил из тех соображений, что если деяние признается «маловажным и облагается только денежной пеней и если совершивший его, сознавая вполне свою виновность, соглашается уплатить немедленно упадающее на него взыскание, и притом в высшем его размере, а равно и вознаградить всякий убыток, им причиненный, то производство дальнейшего расследования, в особенности же судебная процедура, представляются совершенно бесполезными для правосудия и в то же время нередко значительно отягощающими участь подсудимого». Однако эти положения были включены Государственным советом не в текст Уголовного уложения, а в Устав уголовного судопроизводства, поскольку действия обвиняемого, определенные выше, «устраняли» не применение наказания, а возбуждение или дальнейшее производство уголовного преследования.

Тенденция, наметившаяся в начале XX в., к концу его приобрела глобальные масштабы. Меры, применяемые не только в порядке замены или дополнения к традиционным наказаниям, но и в качестве полностью исключающих уголовное преследование и вынесение судом обвинительного приговора, многими современными государствами рассматриваются как одна из эффективных форм воздействия на преступность. Эта тенденция нашла свое отражение и в международных документах. Идея внесудебного разрешения уголовно-правовых конфликтов была одобрена, например, Комитетом министров государств-членов Совета Европы. Комитет издал официальные рекомендации, в которых были зафиксированы основные модели подобного урегулирования.9

Исходя из этого, можно сделать вывод, что первым основанием освобождения от уголовной ответственности является совершение преступления небольшой или средней тяжести. Введение в Уголовный кодекс положений о категориях преступлений внесло определенность для следственно-судебной практики в решении данного вопроса. Согласно ст.15 УК преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим УК РФ, не превышает трех лет лишения свободы. К категории средней тяжести относятся умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, превышает три года лишения свободы.

Второе основание – отсутствие или небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление. В отличие от первой данная категория носит абстрактный характер. При определении степени общественной опасности личности преступника уголовно-правовая наука и следственно-судебная практика исходят, прежде всего, из характера и тяжести совершенного преступления, а также обстоятельств, характеризующих поведение (личность) виновного до и после совершения преступления. Круг этих обстоятельств настолько разнообразен, что исчерпывающий перечень их дать невозможно. Вместе с тем некоторые из них прямо указаны в тексте закона и имеют обязательное значение. Это: совершение преступления впервые; добровольная явка с повинной; способствование раскрытию преступления; возмещение причиненного ущерба; заглаживание вреда, причиненного в результате преступления; примирение с потерпевшим; изменение обстановки. Лишь наличие одного или нескольких указанных обстоятельств в сочетании с преступлением небольшой или средней тяжести могут стать гарантией того, что преступник исправится без реализации уголовной ответственности.

И, наконец, третьим основанием является нецелесообразность привлечения виновного к уголовной ответственности. Данное основание (применительно к видам, предусмотренным в ст. 75, 76 УК) является в некоторой степени производным от первых двух. Вполне закономерно, что в случае совершения преступления небольшой или средней тяжести лицом, не представляющим большой общественной опасности, либо вообще не опасным для общества, реализация института уголовной ответственности может оказаться нецелесообразной с точки зрения принципов справедливости и гуманности уголовного законодательства в целом.10

Что же касается освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (ст.78 УК), то для него категория совершенного преступления безразлична. По усмотрению суда избежать уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности может даже лицо, совершившее преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Не требуется для применения ст.78 УК и совершения виновным каких-либо действий, свидетельствующих об утрате им общественной опасности (явки с повинной, примирения с потерпевшим и т.д.). Главное здесь – именно нецелесообразность привлечения лица к уголовной ответственности после истечения указанных в законе сроков, хотя и здесь лицо может перестать быть общественно опасным, а деяние, которое оно совершило, относиться к категории небольшой или средней тяжести. Нецелесообразность в сочетании с обстоятельствами, характеризующими отсутствие или небольшую степень общественной опасности личности лежит в основе специальных видов освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ.

Освобождение от уголовной ответственности предполагает освобождение от совокупности уголовно-правовых последствий совершения преступления: осуждения (порицания), уголовного наказания и судимости, а не от части их, что имеет место при освобождении от наказания. Поэтому освобождение от уголовной ответственности означает отказ правоприменителя в предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законом случаях от осуждения (порицания) поведения в форме обвинительного приговора и применения мер государственного принуждения с их неизбежным правовым последствием – судимостью лица, совершившего общественно опасное деяние.

Освобождение от уголовной ответственности имеет место до вынесения приговора и признания судом лица виновным в совершении преступления, в том числе и на досудебных стадиях процесса. Позитивный характер его воздействия на лицо, совершившее преступление, обеспечивается лишь при условии, что достижение целей уголовной ответственности и наказания возможно без применения наказания, т.е. применение последнего в рассматриваемой конкретной ситуации нецелесообразно.11

Право принятия решения об освобождении от уголовной ответственности принадлежит суду, прокурору, а также следователю и органу дознания с согласия прокурора. При этом, если обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу, обнаруживаются в стадии судебного разбирательства, суд постановляет оправдательный приговор. Прекращение дела за истечением сроков давности или вследствие акта амнистии не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В этом случае производство по делу продолжается в обычном порядке.

Освобождение от уголовной ответственности – и право, и обязанность правоприменителя. Если речь идет об этом в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим, изменением обстановки, освобождением от уголовной ответственности несовершеннолетних – это право суда. Употребление слов «может быть освобождено» бесспорно свидетельствует о том, что при наличии указанных в законе обстоятельств органы следствия и суда имеют право, а не обязаны освободить лицо от уголовной ответственности. Если речь идет об истечении сроков давности, а также при наличии специальных видов освобождения от уголовной ответственности – это обязанность правоприменителя, за изъятием преступлений, наказуемых смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Здесь вновь решение вопроса о возможности освобождения лица законодатель передает на усмотрение органов правосудия.12

В целом нормы освобождения от уголовной ответственности носят «компромиссный» характер. «Компромисс» в них выражен в том, что они гарантируют лицу, совершившему преступление, освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на свершение таким лицом поступков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию задач уголовно-правовой борьбы с преступностью.

Одно из главных преимуществ условного освобождения от уголовной ответственности состоит в том, что оно в отличие от безусловного не является окончательным и позволяет организовать в период своего действия воспитательную работу с освобожденными. Освобождение от ответственности за преступление под условием оказывает дисциплинирующее воздействие на освобожденных, стимулирует и ориентирует их на должное поведение.

По сравнению с безусловным условное освобождение никогда не может породить мнение о всепрощении безнаказанности, несправедливости подобного акта. Обязанность лица исправиться и подтвердить это своим поведением как необходимое условие окончательного освобождения вытекает из оставляемой законом за соответствующими органами и судом возможности возврата к привлечению к уголовной ответственности в случаях систематического неисполнения несовершеннолетними принудительной меры воспитательного воздействия (ч.4 ст.90 УК РФ).

Приведенное положение является еще одним подтверждением того, что освобождение от уголовной ответственности – не прощение содеянного и преступника, а эффективное средство борьбы с преступностью. При этом постоянный контроль и надзор за поведением условно освобожденных помимо дисциплинирующего оказывают и общепредупредительное воздействие.13

Таким образом, подводя итог изложенному выше можно определить, что под освобождением от уголовной ответственности понимается оформленное уголовно-процессуальным решением государственного органа или должностного лица освобождение лица, совершившего деяние, содержащее все признаки конкретного состава преступления, от уголовного преследования на любой его стадии до вынесения обвинительного приговора суда с отказом от публичного судебного порицания преступника и возможного применения наказания за содеянное, а также с аннулированием иных уголовно-правовых последствий совершенного преступного деяния.

§ 2. Деятельное раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности.

В теории уголовного права одни ученые – юристы полагают, что раскаяние в совершенном преступлении является признаком деятельного раскаяния и условием освобождения от уголовной ответственности по этому основанию, т.к. оно не указано в диспозиции ст. 75 УК РФ и сужает сферу применения этого закона.14

Другие признают раскаяние факультативным признаком деятельного раскаяния.15

Третьи считают, что при формулировании положений норм о деятельном раскаянии законодатель дал крайне узкую трактовку понятия «деятельное раскаяние» и отразил в тексте закона лишь часть его признак, оставив за рамками данной нормы «искреннее сожаление о совершенном преступлении», «признание вины и раскаяние в совершенном преступлении».16

Я придерживаюсь последней точки зрения потому, что в соответствии с Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 года №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ» анализируемое понятие отражено в ч.1 ст. 75 УК РФ в следующем виде: «… и в следствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным».Отсюда видно, что законодатель предусмотрел помимо уже существующих два новых условия освобождения от уголовной ответственности по ч.1 ст. 75 УК РФ: во-первых раскаяние лица в совершенном преступлении и во-вторых утрата виновным лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния.

Следовательно, если раньше деятельное раскаяние выражалось лишь в таких позитивных посткриминальных действиях лица, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом, то в настоящее время законодатель требует устанавливать факт раскаяния лица в совершенном им преступлении.

Кроме того, в настоящее время раскаяние является обязательным признаком деятельного раскаяния, поскольку свидетельствует об искреннем сожалении лица о совершенном им преступлении и признании вины в его совершении. Другими словами, выводы правоприменителей о факте утраты виновным лицом общественной опасности должны основываться на раскаянии лица в совершенном преступлении, объективно подтвержденном добровольными позитивными, посткриминальными действиями, предусмотренными в ч.1 ст. 75 УК РФ.

Данная норма распространяется на более чем 130 составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, и содержит закрытый перечень оснований и условий, при выполнении которых суд, прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе принимать решения об освобождении от уголовной ответственности. Поэтому в данной норме четко различают перечисленные в ней основания и условия, при наличии которых суд, прокурор, следователь и орган дознания с согласия прокурора может освободить лицо от уголовной ответственности в связи с его деятельным раскаянием: добровольно явиться с повинной; способствовать раскрытию преступления; возместить причиненный ущерб или иным образом загладить вред, причиненный в результате преступления.

И все же наличие этих оснований еще недостаточно для освобождения от уголовной ответственности. Законодатель предусматривает еще два условия, при соблюдении которых правоприменитель вправе решать вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: преступление должно быть совершено лицом впервые; совершенное им преступление должно относиться к категории небольшой тяжести.

Только совокупность трех оснований и наличие двух условий дает право суду, прокурору, а также следователю и органу дознания с согласия прокурора решать вопрос об освобождении (прекращении уголовного дела) от уголовной ответственности.

Данное правило не распространяется, когда преступление не повлекло причинение материального ущерба или морального вреда (например, ч.1 ст. 220, ст. 271 УК РФ), либо потерпевший добровольно отказывается от возмещения ущерба либо заглаживания вреда. В этом случае в посткриминальном поведении лица, совершившего преступление, могут отсутствовать такие действия, как возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда.

Иными словами, одно из трех оснований (т.е. возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда) освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, учитывая характер и обстоятельства того или иного преступления может быть переменным (альтернативным). Однако, наличие добровольной явки с повинным и способствование раскрытию преступления является непременным (альтернативным). Поэтому отсутствие хотя бы одного из этих двух оснований исключает возможность освобождения лица от уголовной ответственности в связи с его деятельным раскаянием.

Кроме того, для правильного решения данного вопроса необходимо, во-первых, четко разграничивать логический и юридический смыслы этого понятия (формулировки «лицо, впервые совершившее преступление»). Так, в диспозиции ст. 75 УК РФ, понятие «лицо, впервые совершившее преступление», законодатель использует исключительно в юридическом смысле и вкладывает в его содержание дополнительные признаки, которые существенно отличаются от тех, которые присущи логическому смыслу этого понятия.

Во-вторых, раскрывая юридическое содержание данного понятия, необходимо иметь в виду, что оно охватывает в равной мере как подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, так и лицо, которое по делу не признано одним из выше перечисленных участников уголовного процесса.

В-третьих, решая вопрос о том, совершено ли лицом преступление впервые или нет, необходимо руководствоваться ст. 18 УК РФ, регулирующей правила рецидива.

В-четвертых, следует помнить, что преступление, совершенное на территории иностранного государства, в том числе на территории стран-участниц Содружества Независимых Государств после распада Советского Союза, т.е. после 31 декабря 1991 года, не может учитываться как ранее совершенное преступление.

Исходя из всего сказанного, под понятием «лицо, впервые совершившее преступление» подпадает не только лицо, которое никогда не совершало преступление, но и лицо, которое хотя ранее и совершало преступление, но: истекли сроки давности привлечения его к уголовной ответственности; судимость в установленном законом порядке погашена или снята; было освобождено от уголовной ответственности или отбывания наказания в силу акта амнистии или помилования, либо по иным не реабилитирующим основаниям (например, в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием и т.д.) на территории иностранного государства, в том числе на территории стран-участниц содружества Независимых Государств.17

Первым из обязательных оснований для освобождения от уголовной ответственности является добровольная явка с повинной лица, совершившего преступление. Добровольность означает, что лицо имело реальную возможность не являться с повинной, но, тем не менее, предпочло сообщить органам уголовной юстиции о содеянном.

Заявление о явке с повинной должно содержать сведения о совершенном заявителем преступлении и адресоваться в органы суда, прокуратуры, следствия или дознания. Оно может быть как устным, так и письменным. Вместе с тем, заявление о явке с повинной может быть предоставлено в соответствующие правоохранительные органы как непосредственно лицом, совершившим преступление, так и через близких или знакомых.

Одним словом, процедура добровольной явки с повинной и выбор лицом органа, куда оно обращается с подобным заявлением, могут быть многообразны. Так, одни лица, совершившие преступление и решившиеся на явку с повинной, могут излагать свое решение письменно и по почте отправлять в правоохранительные органы или ставить об этом в известность милицию по телефону. Другие – могут направить своих близких к прокурору и через них письменно (устно) сообщить о совершившемся преступлении и о своей готовности добровольно явиться с повинной.

Для применения ч.1 ст. 75 УК РФ мотивы явки с повинной, ни время, прошедшее с момента совершения преступления, ни осведомленность правоохранительных органов о лице, совершившем преступление, равно как и стадии расследования преступления, в процессе которого лицо добровольно явилось с повинной. Главное, чтобы явка с повинной была осуществлена лицом добровольно, а не под давлением или принуждением. Все выше перечисленные условия являются факторами, формирующимися и проявляющимися до освобождения в один из двух моментов: во время и после совершения преступления.

Посягательство во времени ограничено: его временные рамки определяются моментами начала и окончания преступления. Поэтому и условия освобождения, относящиеся к преступлению, и условия, оказывающие на характер и степень общественной опасности деяния и личности виновного в момент посягательства, проявляются в интервале «преступление начато»- «преступление окончено». В этом промежутке такие условия освобождения, как совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести, характеризуют одновременно и преступление, и личность виновного.

Все остальные условия освобождения от уголовной ответственности, проявившиеся в неприступном поведении и имевшем место после окончания преступления не способны характеризовать совершенное деяние с точки зрения его общественной опасности, поскольку находятся за временными границами последнего. Отсюда видно, что система условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, может быть представлена в следующем виде: условия, указывающие на характер и степень общественной опасности преступления и личности (совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести); условия, указывающие на характер и степень общественной опасности личности виновного (добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба, заглаживание иным образом причиненного вреда, раскаяние в совершенном преступлении и утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния).18

Первые из названных условий освобождения проявляются в преступлении, вторые – в позитивном поскриминальном поведении лица.

Мне бы хотелось остановиться подробно на условиях, которые указывают на характер и степень общественной опасности преступления и личности, а также на новом условии, указывающем на характер и степень общественной опасности личности виновного, – утрате лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния.

В уголовном законе отсутствуют четкие указания относительно того, какое преступление следует считать совершенным впервые. Вместе с тем в теории уголовного права считается, что совершение преступления впервые значит, что лицо находится в уголовных правоотношениях только по поводу совершения одного преступления. Такое возможно в следующих случаях: лицо реально совершило только одно преступление; лицо совершило несколько преступлений, но по всем, кроме одного, истекли сроки давности (ст. 78 УК РФ); лицо ранее (до рассматриваемого компетентным органом преступления) подвергалось наказанию или иным мерам уголовно-правового характера, однако судимость снята или погашена (ст.86 УК РФ).

Вместе с тем преступление не может считаться совершенным впервые в случае как реальной, так и идеальной совокупности. В последнем случае ч.1 ст. 75 УК РФ не может применяться, так как идеальная совокупность обусловлена тем, что ни одно общественно опасное действие (бездействие) способно вызвать несколько вредных последствий. В этих случаях содеянное виновным не охватывается какой-либо одной уголовно-правовой нормой.

В свою очередь, реальная совокупность предполагает разновременное совершение двух и более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено (ч.1 ст. 17 УК РФ). При этом каждое из преступлений совершается самостоятельными действием или бездействием (ст.159 УК РФ), а затем дачу взятки (ст.291 УК РФ). Поэтому, учитывая то, что ч.1 ст. 75 УК РФ допускает освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего «преступление» (в единственном числе), нельзя применять ч.1 ст. 75 УК РФ в случае реальной совокупности преступлений.

Если за первое преступление к лицу были применены принудительные меры воспитательного воздействия, а также в случае освобождения лица от уголовной ответственности в соответствии со ст.ст. 75-76 УК РФ преступление будет считаться совершенным впервые, если истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности за первое преступление.

Если же сроки давности не истекли, криминологически неоправданно считать лицо совершившим преступление впервые и освобождать его от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. В данном случае, хотя и нет обвинительного приговора суда, но сам факт совершения преступления небольшой или средней тяжести был признан в установленном законом порядке и находился в числе условий освобождения по ст. 75 УК РФ. Поэтому в данном случае следует учитывать сроки давности, указанные в ст. 78 УК РФ.19

Остановлюсь также и на новом условии освобождения от уголовной ответственности – утрате общественной опасности вследствие деятельного раскаяния. В криминологии «общественная опасность личности преступника» традиционно понимается как свойство личности преступника, которое проявляется в характере и тяжести совершенного преступления, а также в связанной с этим относительно большой готовности к их совершению.20

Анализируемое условие освобождения напрямую связано с существенными переменами в поведении виновного лица вследствие деятельного раскаяния. Об этом свидетельствует совокупность обстоятельств, меняющих нравственно-юридическую оценку личности виновного с точки зрения общественной опасности, а именно: психолого-эмоциональные изменения у виновного лица в связи с раскаянием в совершенном преступлении, которое проявляется в искреннем сожалении о совершенном преступлении и признании вины в его совершении; позитивные посткриминальные действия лица, указанные в уголовном законе, которые придают раскаянию деятельный характер (добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание причиненного вреда).

Общим для перечисленных случаев является то, что деятельное раскаяние касается только конкретного лица, поэтому не само преступление, а личность виновного в новых условиях заслуживает иной нравственной и юридической оценки. При этом утрата лицом общественной опасности должна произойти именно к моменту рассмотрения дела компетентным органом.

Далее следует заметить, что только совокупность условий, указывающих на характер и степень общественной опасности преступления и личности, и необходимых в конкретном случае условий, указывающих на характер и степень общественной опасности личности, представляет собой основание освобождения от уголовной ответственности по ч.1 ст. 75 УК РФ (прекращение уголовного преследования по ч.1 ст. 28 УПК РФ)- деятельное раскаяние.

При этом варьироваться в зависимости от конкретного преступного деяния могут лишь такие условия, указывающие на характер и степень общественной опасности личности, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и заглаживание иным образом вреда.

Существуют условия, которые исключают выполнение виновным лицом какого-либо из данных условий освобождения по ч.1 ст. 75 УК РФ в силу тех или иных объективно сложившихся обстоятельств: воспрепятствование соучастников добровольной явке с повинной лица; тяжелая болезнь виновного лица, исключающая его явку с повинной; отсутствие материального ущерба, физического или морального вреда в результате совершения преступления; раскрытие преступления компетентным органом до явки с повинной виновного лица, о чем последнее не догадывалось; отказ потерпевшего принимать от виновного лица возмещение (компенсацию) причиненного ущерба или вреда в любой форме (деньгами, заменой поврежденной вещи на равнозначную и т.д.) и др.

Что касается таких условий освобождения как раскаяние в совершенном преступлении и утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния, совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести, то они должны присутствовать во всех случаях применения ч. 1 ст. 75 УК РФ.

В том же случае, когда раскаяние в совершенном преступлении, утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния, совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести отсутствуют либо установлено лишь одно из них (например, судимость за ранее совершенное преступление не погашена) в установленном законом порядке (ст. 86 УК РФ)), это свидетельствует о том, что как такового основания освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием нет.

При этом каждое из таких условий освобождения, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и заглаживание иным образом вреда, может быть признано смягчающим наказание в связи с деятельным раскаянием ( п.п. «и» и «к» ч.1 ст. 61 УК РФ), а также повлечь значительное смягчение наказания (ст. 62 УК РФ).21

Выше мною уже было отмечено, что освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием допускается только в отношении лица, впервые умышленно или по неосторожности совершившего преступление небольшой тяжести. Поэтому обычно к лицу, имеющему судимость или же совершившему преступление иной категории, рассматриваемая норма не может быть применена. Однако, законодатель делает из этого общего правила одно исключение. Так, в соответствии с ч.2 ст. 75 УК РФ в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ, лицо, совершившее преступление иной категории, также может быть освобождено от уголовной ответственности.

Помимо возможности освобождения от уголовной ответственности за преступления небольшой или средней тяжести, совершенные впервые, действующее уголовное законодательство предусматривает в примечании в соответствующей статье Особенной части УК РФ компромиссные нормы, регламентирующие освобождение от уголовной ответственности – в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление небольшой или средней тяжести, а также тяжкое или особо тяжкое преступление.22

Общее правило применения данных норм закреплено в ч.2 ст. 75 УК РФ, где сказано, что «Лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных ч.1 ст. 75 УК РФ, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ». Предусмотрены следующие виды освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: при похищении человека (примечание к ст. 126 УК РФ); при торговле людьми (п.1 прим. к ст. 127-1 УК РФ); при коммерческом подкупе (прим. к ст. 204 УК РФ); при захвате заложников (прим. к ст. 206 УК РФ); при участии в незаконном вооруженном формировании (прим. к ст. 208 УК РФ); при организации преступного сообщества (преступной организации) (прим. к ст. 210 УК РФ); при незаконном приобретении, передаче, сбыте, хранении, перевозке или ношении оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (прим. к ста. 222 УК РФ); при незаконном изготовлении оружия (прим. к ст. 223 УК РФ); при незаконном приобретении, хранении, перевозке, изготовлении, переработке наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов; при государственной измене (ст. 275 УК РФ), шпионаже (ст. 276 УК РФ), насильственном захвате власти или насильственном удержании власти (ст. 278 УК РФ) (прим. к ст. 275 УК РФ); при организации экстремистского сообщества (прим. к ст. 282-1 УК РФ); при организации деятельности экстремистской организации (прим. к ст. 282-2 УК РФ); при даче взятки (прим. к ст. 291 УК РФ); при заведомо ложном показании, заключении эксперта, специалиста или неправильном переводе (прим. к ст. 307 УК РФ).

Изучение, анализ и обобщение судебной практики Омской области и в г. Омске, показали, что районными судами Омской области за 9 месяцев 2008 г. по первой инстанции рассмотрено и прекращено 485 уголовных дел, а за 9 месяцев 2007 г. прекращено 616 уголовных дел. За 9 месяцев 2008 г. Кировским районным судом г. Омска, Октябрьским районным судом г. Омска уголовные дела по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) не прекращались. Ленинским районным судом г. Омска прекращено 14 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 4 уголовных дела, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 158, 324, 327 УК РФ. Куйбышевским районным судом г.Омска прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 26 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 18 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 146, 198, 228, 238, 264, 324, 327 УК РФ.

Центральным районным судом г. Омска прекращено 15 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 1 уголовное дело, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 327 УК РФ.

Советским районным судом г. Омска прекращено 25 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 8 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 158, 160, 198, 238, 327 УК РФ.

Первомайским районным судом г. Омска прекращено 26 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 9 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 146, 238 УК РФ.

Федеральными районными судами Омской области по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел.

Мировыми судьями Центрального АО г. Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 66 уголовных дел. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел. Мировыми судьями Советского АО г.Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 120 уголовных дел. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 2 уголовных дела. Мировыми судьями Кировского АО г.Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 82 уголовных дела. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 2 уголовных дела.

Мировыми судьями Омской области по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел.

Судебной коллегией по уголовным делам Омского областного суда за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. прекращено 3 уголовных дела, из которых 1 уголовное дело по ч.1 ст. 306 УК РФ прекращено на основании ч.1 ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием.23

Законодательная формулировка признаков специальных видов освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием строится по следующей формуле: указываются необходимые действия со стороны виновного, т.е. специальные условия, образующие специальное освобождение от уголовной ответственности – деятельное раскаяние; указываются уголовно-правовые последствия совершения необходимых действий со стороны виновного-освобождение от уголовной ответственности; дополнительное указание в примечаниях к ст.ст. 126, 127-1, 206, 208, 210, 222, 223. 275, 282-1, 282-2 УК РФ на необходимое условие освобождения – отсутствие в действиях виновного иного состава преступления.

Специальные условия освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, имеют определенные особенности по сравнению с другими условиями такого основания. При этом общим обстоятельством для всех специальных условий освобождения является добровольность действия лица, совершившего преступление. Добровольность в данном случае означает, что лицо имело реальную возможность поступить иначе, а выбрало прекращение и признание своего участия в преступлении.24

Таким образом, деятельное раскаяние – активное поведение виновного после совершения впервые преступления, свидетельствующее о том, что лицо перестало быть общественно опасным.

Деятельное раскаяние применяется при наличии двух оснований: совершение преступления небольшой тяжести; отсутствие или небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление. Второе основание конкретизируется определенными данными, перечисленными в ст. 75 УК РФ. К ним относят – совершение преступления небольшой тяжести впервые.

К другим фактическим данным, свидетельствующим об утрате общественной опасности, относятся: добровольная явка с повинной; способствование раскрытию преступления; возмещение причиненного ущерба или иным образом заглаживание вреда, причиненного в результате преступления.

§ 3. Деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления.

Деятельное раскаяние следует отличать от добровольного отказа. Первое возможно только после окончания преступления, в то время, как добровольный отказ от преступления заключается в прекращении лицом приготовления к преступлению либо прекращении действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Если отказ доброволен и окончателен, то уголовная ответственность лица, его осуществившего, невозможна. Оно несет такую ответственность лишь в том случае, когда фактически осуществленное им деяние содержит иной состав преступления (ст. 31 УК).

Ч.1, и ч.2 ст.75 предоставляют правоприменителям право освобождения от уголовной ответственности, что выражается словами «лицо может быть освобождено». А в примечаниях указывается, что при позитивном посткриминальном поведении, зафиксированном законом, «лицо освобождается» от уголовной ответственности. То есть происходит замена модальных операторов с «возможно» на «необходимо», в связи, с чем возникает неопределенность в понимании вопроса: о праве или обязанности правоприменителей идет речь в случаях, предусмотренных специальными нормами. Вопрос этот вызвал существенные разногласия в теории уголовного права и правоприменительной практике и, как представляется, мог вообще не возникнуть, если бы законодатель использовал в примечаниях к статьям Особенной части и в ч.2 ст.75 УК РФ тождественные формулировки. По мнению Х. Аликперова25, в изменении нуждаются обе нормы Общей части.

Мне же представляется, что в примечаниях к статьям Особенной части следует использовать формулировку, соответствующую ч.2 ст.75 УК РФ, – «лицо может быть освобождено».

Пока же проблемная ситуация разрешается не на основе положений УК РФ, а в соответствии со ст.28 УПК РФ, в которой применительно к случаям освобождения на основании примечаний к статьям Особенной части УК РФ используется словосочетание «прекращение… возможно».

Специальные нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч.2 ст.75, корреспондирующая к нормам Особенной части УК) могут применяться при наличии общих условий, предусмотренных ч.1 ст.75 УК РФ. Однако во всех примечаниях к статьям Особенной части количество тех действий, совершение которых образует деятельное раскаяние по конкретным составам преступлений, не совпадает с признаками деятельного раскаяния, перечисленными в ч.1 ст.75. Например, в примечаниях к ст.222, 223 предусмотрена добровольная сдача предметов, указанных в этих статьях, в примечании к ст.126 – добровольное освобождение похищенного человека, без упоминания о явке с повинной и способствовании раскрытию преступления (тем более – о возмещении причиненного ущерба). Еще более льготные условия освобождения от уголовной ответственности при захвате заложника (ст.206): освобождение заложника как добровольно, так и по требованию властей. Таким образом, происходит сужение объема понятия «деятельное раскаяние», и неясно, являются ли условия, зафиксированные в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ, достаточными для принятия решения об освобождении лица от уголовной ответственности. Рассогласованность предписаний, содержащихся в примечаниях к статьям Особенной части, с предписаниями ч.ч.1, 2 ст.75 УК РФ вызвала полемику в науке уголовного права и негативно сказалась на формировании стабильной и единообразной практики освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Примечание к ст. 205 УК РФ предусматривает условие освобождения от уголовной ответственности лица, участвовавшего в подготовке акта терроризма в случае его позитивного послепреступного поведения, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Предупреждение органов власти следует считать своевременным, если оно сделано до начала совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность наступления последствий, указанных в ч. 1 комментируемой статьи, чтобы органы власти имели реальную возможность предотвратить акт терроризма. Иной способ предотвращения осуществления акта терроризма может заключаться в самостоятельных действиях лица по предотвращению взрыва, поджога, захвата преступниками оружия или транспортных средств и т. д. Таким образом, примечание к ст. 205 УК РФ связывает освобождение субъекта от уголовной ответственности с объективными признаками добровольного отказа, а деятельное раскаяние игнорирует. Такой вывод подтверждается также тем, что адресатами анализируемой нормы являются только лица, участвующие в подготовке акта терроризма (организаторы, подстрекатели, пособники, будущие исполнители). Для действительных же исполнителей, совершивших акт терроризма, но своевременно деятельно раскаявшихся, закон не предусматривает стимулирующего компромисса в виде освобождения от ответственности. Хотя именно исполнители, которые бывают часто втянутыми в террористическую деятельность по принуждению, нередко оказываются единственными, кто может реально предотвратить широкомасштабные последствия терроризма. Ущербность формулировки примечания к ст. 205 УК РФ заключается еще и в том, что текстуально освобождение от уголовной ответственности связывается с самим фактом оказания помощи в предотвращении акта терроризма независимо от ее результатов. Получается, что, если попытка властей предотвратить террор при, хотя бы малом участии самого виновного оказалась безуспешной, последний все равно должен освобождаться от ответственности. Такое положение противоречит логике правового регулирования и здравому смыслу и, по существу, представляет собой своеобразную индульгенцию для террористов, лазейку в законе, позволяющую безнаказанно совершать преступления. Поэтому освобождение от уголовной ответственности за терроризм возможно только при условии реального недопущения последствий этого преступления при непосредственном участии и помощи самого виновного, который предпринял все зависящие от него меры по их предотвращению.

К сожалению, примечание к ст. 205 УК РФ в отличие от примечания к ст. 205.1 УК РФ не дает прямого ответа на вопрос: исчерпывается ли основание освобождения от ответственности случаями только добровольного способствования предотвращению акта терроризма либо наряду с этим не исключается способствование по инициативе официальных властей? Представляется, что в последнем случае виновный также должен подлежать освобождению от уголовной ответственности, как, например, это предусмотрено в примечании к ст. 206 УК РФ. Законные права и интересы значительного количества людей, которые могут пострадать от широкомасштабных, часто непоправимых последствий террористического акта, здесь во много раз превосходят интересы правосудия, а, как говорится, «из двух зол выбирают меньшее». Своего рода крайняя необходимость, в которую поставлено государство. Исходя из изложенного, редакция примечания к ст. 205 УК РФ нуждается в совершенствовании и может выглядеть так: «Лицо, добровольно или по требованию властей предпринявшее все зависящие от него меры, которые привели к предотвращению гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, указанных в настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Реализация этого предложения позволит упорядочить уголовно-правовое регулирование компромисса в борьбе с терроризмом. До момента юридического окончания состава терроризма стимулом к оставлению преступной деятельности будет выступать норма о добровольном отказе (ст. 31 УК РФ), норма же о деятельном раскаянии (примечание ст. 205 УК РФ), расширяющая условия освобождения от ответственности, способна сыграть свою роль на стадии юридически оконченного преступления, особенно в экстремально короткий период времени до наступления общественно опасных последствий, давая последний шанс виновному предотвратить их. В предложенном направлении следует усовершенствовать и примечание к ст. 205 УК РФ.26

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч.1 ст. 75 УК) предполагает, что раскаяние состоялось после совершения преступления. Если раскаяние произошло в процессе совершения преступления до его окончания, то оно является разновидностью добровольного отказа, а не постприступным позитивным поведением. Тогда лицо вообще не привлекается к уголовной ответственности, а не освобождается от нее. Этим обстоятельством деятельное раскаяние (ч.1 ст. 75 УК) отличается от специального вида освобождения, предусмотренного примечанием к ст. 206 УК. Последний вид освобождения является разновидностью не только освобождения от ответственности, но и специальным видом добровольного отказа.

Глава 2. Законодательные и правоприменительные аспекты эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии.

§ 1. Понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм.

И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров и целый ряд других авторов выступили против трактовки эффективности как оптимальности средств правового воздействия регулируемым общественным отношениям.27 Они указали на неразрывную связь понятия эффективности с результативностью, достижением целей правовых предписаний.

Развернутое обоснование эта позиция получила в монографии В.И. Никитинского. Автор отмечал: «Термин “эффект” употребляется в русском языке в значении результата, следствия чего-нибудь. Отсюда эффективность органически связана с результативностью, действенностью каких-либо мероприятий, правил, систем <…> Нет сомнения, что право может быть высоко результативным лишь в случае, если оно отвечает определенным требованиям как с точки зрения содержания (научно обоснованно, соответствует объективным закономерностям развития, достигнутому уровню правосознания общества, внутренне согласовано). Так и формы (доходчиво по языку и стилю изложения, стабильно, систематизировано, освобождено от, повторений, противоречий). Причину недостаточной эффективности конкретной правовой нормы всегда следует искать в нарушении подобных требований. Однако такое изучение еще не дает познаний в области действительной эффективности правовых норм… Для выявления точной зависимости, например, между научной обоснованностью той или иной нормы и ее эффективностью надо, прежде всего, определить саму эффективность».28

Об эффективности конкретной нормы права нельзя также судить, абстрагируясь от ее цели. Именно цель правовой нормы является эталоном оценки ее эффективности. Таким образом, можно сделать следующий вывод, что эффективность правовой нормы есть не просто результат, эффект ее действия, а соотношение между этим результатом и социальной целью, положенной в основу правового предписания.

При рассмотрении правовых средств достижения цели В.И. Никитинский указывал, что «соответствие избранных правовых средств цели – необходимая предпосылка эффективности правовой нормы … неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует, по существу, содержание цели»29, однако в его работе это указание остается не более, чем декларацией.

Поэтому следует признать справедливым замечание рецензентов монографии В.И. Никитинского о том, что в ней не проанализировано соотношение целей правовых норм со средствами их достижения. Важно знать, какими средствами достигается поставленная правом цель, на каком социальном фоне, в какой среде функционирует право, какова оценка правовых норм в общественном мнении, в правосознании, как право взаимодействует с социальной структурой.

Следовательно, эффективность правовых норм выражает отношение между фактически достигнутым, действительным результатом и той социальной целью, для достижения которой были приняты соответствующие правовые нормы. На основании этого, эффективность правовых норм как самостоятельное общественное явление следует понимать только в этом смысле. Определение эффективности правовых норм как соотношения между результатом их действия и поставленной социальной целью характеризует общее содержание рассматриваемого явления. И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров дают однозначное понимание эффективности правовых норм как отношения между фактически достигнутым, действительным результатом их действия и той социальной целью, ради которой они были приняты.30

Другая группа ученых под эффективностью правовых норм понимают результаты или, что одно и тоже, социальные последствия, реальные изменения, которые возникают в жизни при осуществлении законов, т.е. связывают эффективность правовых норм с результативностью их воздействия. Эффективность права – это способность при правильном его применении получать положительный результат в регулировании общественных отношений.

Термин «эффективный» (от латинского effectus – действие) означает действенный, оказывающий нужное действие, дающий необходимый, обычно положительный результат, т.е. дающий какой-то результат, приводящий к каким-то нужным последствиям.31

Кроме того, термин «действенный» подразумевает не всякий результат и не любое достижение цели по принципу «цель оправдывает средства», а только такой результат, который представляется в данных условиях наилучшим, т.е. наиболее оптимальным.32

По этим соображениям представляется верным определение эффективности правовых норм как соотношения между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты. В настоящее время большинство специалистов склоняются к данной точке зрения. Исходя из данного определения, эффективность правовых норм – это не их внутреннее качество, а определенное свойство их действия, которое выражается именно в воздействии на неправовые явления, на фактические отношения людей. Действие права далеко не всегда может быть сведено к его реализации путем соблюдения, использования и применения правовых установлений, возможны и иные способы его влияния на индивидуальное, групповое, общественное сознание и поведение.

Критерием оценки эффективности правовых норм являются их цели, для достижения которых была создана норма. Для правильного решения вопроса о целях необходимо исходить из общетеоретических положений о целях. Цель – это категория, обозначающая заранее мыслимый результат сознательной деятельности человека, общества в целом. Добиваясь осуществления поставленных целей, человек прибегает к выбору необходимых средств.

Степень эффективности правовых норм должна устанавливаться с помощью критериев, под которыми следует понимать определенные измерители полноты достижения его целей. О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели.

Предлагаю рассмотреть показатели эффективности правовых норм на примере целей наказания. Целями наказания согласно являются: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение преступлений. В свою очередь, предупреждение преступлений проявляется в двух формах. Первой формой является общее предупреждение преступлений, т.е. нормы уголовного закона имеют своей целью недопущение совершения каких бы то ни было преступлений вообще (общая превенция). Второй – специальное предупреждение преступлений, т.е. предупреждение новых преступлений освобождаемых и их исправление (частная превенция).33

Показателем достижения частной превенции служит несовершение нового преступления лицом, освобожденным от наказания. Следовательно, одним из показателей эффективности применения того или иного вида уголовно-правового принуждения служит состояние рецидивной преступности. Снижение рецидива со стороны лиц, подвергшихся определенной мере наказания, при условии хотя бы стабилизации общего состояния преступности, вероятно, тоже можно рассматривать как положительный эффект применения этой меры. Таким образом, ряд ученых поддерживают точку зрения, что единственно реальным показателем эффективности наказания является уровень рецидива после освобождения за достаточный промежуток времени, другие – уровень рецидива во время отбывания наказания и после него вплоть до снятия судимости.

Совершение нового преступления освобожденным является показателем неэффективности примененного института. Однако необходимо иметь в виду, что «предположение о прямой связи между рецидивом и состоянием уголовного и уголовно-исполнительного законодательства и практики применения закона в большинстве случаев ошибочно фактически, т.к. оно не учитывает влияния на рецидив ряда других социальных факторов и вытекает из преувеличения роли и возможностей уголовного права в борьбе с преступностью, по сути дела приписывает ему в этой области решающую роль».

Следовательно, когда затрагиваются вопросы о повторном совершении преступлений как показателе неэффективности наказания, речь идет о связи между одной из причин явления с самим явлением, т.е. повторность рассматривается в качестве показателя неэффективности лишь в той мере, в какой является результатом несовершенства действующего уголовного законодательства и практики его применения.34

Как цель соответствующего воздействия исправление представляет собой изменение взглядов и привычек человека, которое исключает совершение им новых преступлений хотя бы из страха перед наказанием.

Показателем исправления осужденных является: формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования правопослушного поведения.

Эффективность действия правовых норм зависит от определенных субъективных и объективных условий, которые относятся как к самому праву, так и к сфере его реализации. Характер взаимосвязи правовой нормы с различными сторонами общественной жизни и определяет те условия, которые обеспечивают эффективность ее действия.35

Эти условия можно рассмотреть с различных точек зрения, проанализировать в разных аспектах. Но наиболее продуктивно классифицировать условия эффективности действия нормы по основанию, связанному с элементами механизма действия права. С этой точки зрения, условия эффективности действия нормы будут относиться, во-первых, к самой норме; во-вторых, к деятельности правоприменительных органов; в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы.

Условия, относящиеся к самой норме, можно обозначить как факторы совершенства законодательства, под которым имеется в виду соответствие правовых норм тем общим и конкретным социально-экономическим, идеологическим, культурно-психологическом и организационным условиям, в которых они будут действовать.

Для соблюдения этих условий необходимо обеспечить подготовку и принятие таких норм, которые были бы научно обоснованы, соответствовали целям развития законодательства на основе объективных потребностей общества. Вполне понятна в связи с этим задача правовой науки: разработать систему критериев (показателей), характеризующих степень совершенства издаваемых норм, как в содержательном, так и в технико-юридическом смысле.36

Соответствие избранных правовых средств цели – необходимая предпосылка эффективности правовых норм; неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, поскольку только неразрывное единство правового регулирования, поскольку только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует содержание цели. Именно в средстве реализации та или иная цель получает определенность и конкретность.37

Следующую группу условий эффективности действия правовых норм составляют факторы совершенства правоприменительной деятельности. Самый совершенный закон, рассчитанный на правильное применение государственными органами, например судом и правоохранительными органами, окажется неэффективным, если практика его применения не будет соответствовать предъявляемым к ней требованиям.

Правоприменительная деятельность – явление сложное, не сводимое к изданию актов применения права. Она включает не только закрепленную в процессуальных нормах процедуру «движения дела» (например от органов расследования к суду), но и большое число неформальных связей и отношений. Различные звенья правоприменительной подсистемы, должностные лица оценивают состояние правопорядка, вырабатывают свои позиции по вопросам применения закона, высказывают мнения и влияют на мнения других лиц, принимают решения по конкретным делам, изменяют текущую практику, выступают с предложениями по совершенствованию законодательства. Весь этот сложный механизм материально-правовых, процессуальных, организационных, технических и иных связей и отношений и образует правоприменительную деятельность, совершенство которой является одним из важных условий эффективности действия нормы.

Совершенство закона и совершенство практики его применения тесно связаны между собой. Законодательство и деятельность правоприменительных органов можно в определенном аспекте рассматривать как две взаимодействующие модели: логическую (абстрактную) и динамическую (действующую), каждая из которых обеспечивает действие другой. Так, закон есть необходимый инструмент для осуществления задач, стоящих перед правоприменительными органами. Система правоприменительных органов (государственный аппарат, в том числе юстиция в широком смысле этого слова) использует закон в качестве модели своей деятельности. В то же время и саму эту систему (юстицию) можно рассматривать как средство для достижения целей, поставленных законом.38

В процессе применения права возможны ошибки, подмена требований правовых предписаний усмотрением должностных лиц; возможны ситуации, когда на практике та или иная норма права вообще не применяется или применяется ограниченно. Если требования правовых норм в процессе их реализации нарушаются, снижается эффективность правового регулирования.

Такое динамическое соотношение правовой нормы и правоприменительной деятельности объясняется тем, что и то и другое суть взаимодействующие элементы всей социальной системы, инструменты государства и общества, предназначенные для регулирования общественных отношений и управления социальными процессами. Это еще раз подчеркивает ту мысль, что эффективность действия правовой нормы складывается на основе совокупного действия нескольких условий, в том числе совершенства закона и практики его применения.

Оценив в ходе исследования степень эффективности правовых норм или выявив неэффективность отдельных норм, приходится далее устанавливать причины слабой действенности юридической регламентации или недостаточной эффективности применения какого-то закона, выявлять пути и средства повышения эффективности той нормы, которая не дает нужного результата. На этой основе вырабатываются научные рекомендации для дальнейшего совершенствования законодательства и всей правоприменительной деятельности в определенной области регулирования общественных отношений.

К третьей группе условий, обеспечивающих эффективность действия норм права, относится уровень правосознания и характер поведения граждан, соблюдающих закон. Под правосознанием понимается совокупность взглядов, убеждений, оценок, представлений о праве и законности, свойственных обществу в целом или конкретной личности. Эти условия включают такие показатели, как уровень знания закона, степень одобрения его гражданами, развитость навыков правового регулирования. Чем выше уровень знания соответствующих правовых норм, чем в большей степени позитивно оцениваются содержащиеся в них положения, тем успешнее они реализуются и, соответственно, имеют более высокую эффективность.

Эффективность действия правовой нормы может оцениваться применительно к соблюдению ее в обществе в целом, в различных социальных слоях и группах населения, а также конкретными категориями лиц.39

Следовательно, необходимо совершенствовать механизм применения закона и дополнительно обеспечивать соблюдение нормы посредством таких мер, которые бы компенсировали выявленные дефекты правосознания.

Таким образом, условия эффективности действия нормы, заключающиеся в высоком уровне правосознания и навыков правового поведения, находятся в тесной взаимосвязи с другими, упомянутыми выше условиями: совершенством закона и совершенством практики его применения. Несовершенный закон вряд ли получит одобрение в общественном правосознании. Низкий уровень общественного правосознания может свести на нет действие самого совершенного закона. Следовательно, только соединение всех трех условий воедино обеспечивает высокую эффективность действия правовой нормы. При наличии большого числа различных определений эффективности права, абсолютное большинство авторов сходятся в том, что в основе эффективности права лежит его социальная обусловленность, то есть соответствие нормативного регулирования ценностям, интересам и потребностям людей, возникающих в процессе их общения. Также единым во всех дефинициях является то, что эффективность права определяется как соотношение фактического результата и его социальной (социально обусловленной) целью. При этом необходимо учитывать совокупные общественные затраты, необходимые для достижения данной цели. Эффективность права представляет собой общую эффективность всех норм права, а эффективность отрасли права – общую эффективность норм этой отрасли. При этом, эффективность, являясь показателем действия права, должна оцениваться не только по конкретным уже существующим результатам, но (обязательно) и на стадии проектирования нормативного акта.

Являясь результативным показателем действия права, эффективность права состоит из трех элементов (соответствующих стадиям механизма права): качество закона, эффективность правоприменения, уровень правосознания и правовой культуры. Эффективность каждой из этих стадий зависит в первую очередь от «трансформации» социальных интересов и ценностей на каждой стадии: зарождаясь в правосознании, они закрепляются в законе, отражаются в процессе реализации права и в результате преобразуют правовую культуру.

§ 2. Понятие эффективности и значение поощрительных норм о деятельном раскаянии.

Поощрительные нормы уголовного права выполняют функции стимулирования желаемых действий, определенного воздействия на поведение граждан. Способ воздействия поощрительных норм выражается в том, что лицо не обязывается, а побуждается к достижению общественно полезного результата.40

Названные нормы права регулируют поведение людей путем установления мер поощрения за совершение определенных действий, полезных для общества. При этом лицо не может быть принуждено к совершению поощряемых государством действий и достижению определенных их результатов. Такие действия лиц могут носить лишь добровольный характер. Поощрение выступает как мера государственного одобрения положительного поведения, предусмотренного законом. Вместе с тем такие нормы права стимулируют активные, правомерные действия субъекта, за бездействие не может быть поощрения. К числу поощрительных норм относятся и нормы уголовного права о деятельном раскаянии.

Применение в уголовном судопроизводстве правового института деятельного раскаяния в преступлении как разновидности поощрительных норм права позволяет правоохранительным органам с учетом позитивного постпреступного поведения лиц, совершивших преступления, дифференцированно решать вопрос об их уголовной ответственности или о значительном смягчении наказания, добиваться большей результативности в раскрытии преступлений, снижения рецидива и экономии уголовной репрессии, сокращения материальных затрат государства на уголовное судопроизводство. Деятельное раскаяние может свидетельствовать об уменьшении степени общественной опасности лица, совершившего преступление, а в некоторых случаях – и самого преступления (например, когда виновный предотвращает вредные последствия содеянного или заглаживает причиненный вред). Оно может быть правовым основанием освобождения от уголовной ответственности лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами, в том числе и на конфиденциальной основе. Институт деятельного раскаяния в значительной степени способствует и предупреждению совершения других преступлений.

Условиями действенности института деятельного раскаяния должна быть система эффективных, хорошо продуманных уголовных и уголовно-процессуальных норм, подробно регламентирующих основания и порядок его применения в судебно-следственной практике. Такие нормы закона должны быть правовыми гарантиями освобождения от уголовной ответственности или существенного смягчения наказания совершившим преступление лицам, в поведении которых содержатся признаки деятельного раскаяния.

Институт деятельного раскаяния в преступлении, введенный в 1997 г. в уголовное судопроизводство, все больше привлекает внимание участников уголовного процесса, практических работников и ученых.

Вместе с тем лишь наличие закона о деятельном раскаянии не является свидетельством того, что большинство лиц, совершивших преступления, добровольно являются с повинной, признают свою вину, раскаиваются в содеянном и вновь не встанут на преступный путь. Некоторые из них, признавая свою вину и «раскаиваясь» в содеянном преступлении, пытаются таким образом избежать уголовной ответственности и наказания. Поэтому отдельные признаки деятельного раскаяния не всегда могут служить основанием для освобождения от уголовной ответственности.

В этой связи важное значение имеют не только вопросы установления признаков деятельного раскаяния, но и доказывания, правильной правовой оценки их добровольности и своевременности, причин и мотивов такого поведения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.

Поэтому совершенствование механизма применения института деятельного раскаяния подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в сфере уголовного судопроизводства в настоящее время имеют важное правовое и предупредительное значение.

По социальной природе само раскаяние как сожаление о совершенном преступлении и его последствиях относится к категориям психологии, морали и этики, носит субъективный характер. Социальная природа деятельного раскаяния является одной из форм выражения его сущности и социального содержания. Подлинное раскаяние в преступлении всегда сопровождается переживанием чувства стыда и совести за содеянное, самоосуждения совершенного преступления. Такие переживания, сопровождающие раскаяние, являются свидетельством осознания чувства долга и ответственности за свои действия, свое поведение перед потерпевшим, отдельными людьми, коллективом.

Деятельное раскаяние по своей правовой природе в совокупности с активными, волевыми действиями, указанными в уголовном законе, носит объективный, волевой характер. В связи с этим необходимо различать раскаяние как нравственно-психологическую категорию, как научное понятие и деятельное раскаяние как юридический факт, имеющий правовое значение, как норму закона.

Деятельное раскаяние является осознанным и эффективным механизмом правомерного поведения лица после совершения преступления. Оно имеет большое значение не только для социализации субъектов, выявления, раскрытия и расследования преступлений, но и для реализации принципов справедливости, гуманизма и законности.

Социально полезное постпреступное поведение, и в частности деятельное раскаяние лица, объективно указывает на его отрицательное отношение к совершенному деянию, что может подтверждать уменьшение общественной опасности личности преступника, однако не являться во всех случаях свидетельством полной утраты лицом такой опасности, как считают некоторые авторы. 41

Вместе с тем считаю, что применение норм уголовного закона о деятельном раскаянии, позволяющих дознавателю, следователю, прокурору или суду освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, является их правом, а не обязанностью.

Полагаю, что нельзя обязывать правоохранительные органы во всех случаях освобождать лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Существуют такие преступления, за совершение которых, несмотря ни на какие заслуги лица, освобождать его от уголовной ответственности невозможно.

Социальное и правовое значение норм уголовного права о деятельном раскаянии трудно переоценить. Деятельное раскаяние – это правовая, социальная и психологическая категория, которая подлежит исследованию, анализу и оценке органами предварительного следствия и суда на всех этапах производства по делу, поскольку включает в себя совокупность обстоятельств, позволяющих освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, или смягчить ему наказание.42

Таким образом, уголовно-правовое значение деятельного раскаяния заключается и в возможном предотвращении совершения лицом новых преступлений и является предпосылкой для его исправления и перевоспитания. Позитивное постпреступное поведение лица, совершившего преступление, является также достаточно эффективным средством предупреждения преступлений, содействует выявлению и устранению причин и условий, способствовавших их совершению. Уголовное законодательство придает большое значение поведению виновного после совершения преступления, его отношению к содеянному, предотвращению и ликвидации вредных последствий криминального деяния, стремлению загладить причиненный вред, искупить вину перед обществом.

3. Процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Далее мне бы хотелось уделить внимание такому моменту, как процессуальный статус лица в отношении которого возможно прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.

В статье 28 Уголовно-процессуального кодекса РФ не указан статус лица, в отношении которого возможно прекращение уголовного дела. Его так и называют – лицо. Но УПК ссылается на статью 75 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием».

Теория уголовно-процессуального права на этот счет придерживается следующей точки зрения. Привлечение к уголовной ответственности равнозначно предъявлению обвинения, в связи с тем, что после предъявления обвинения у лица возникает обязанность отвечать за содеянное в пределах предъявленного обвинения и к нему могут быть применены меры уголовно-процессуального пресечения (применение данных мер по отношению к подозреваемому является исключительным шагом43). Отсюда можно сделать вывод, что при наличии признаков, указывающих на возможность прекращения уголовного дела в отношении лица в связи с деятельным раскаянием, ему нет необходимости предъявлять обвинение.

Тогда лицо может выступать в процессуальном статусе свидетеля или в статусе подозреваемого44 (основанием для задержания лица в качестве подозреваемого могут являться показания очевидцев, указывающих на данное лицо, как на лицо совершившее преступление или, если на лице или на его одежде, обнаружены явные следы преступления45).

Но к данному вопросу можно подойти и с другой стороны. Согласно части 4 статьи 213 УПК РФ «Постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследовании» следователь вручает либо направляет копию постановления о прекращении уголовного дела лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику. Если следователь не привлекает лицо в качестве обвиняемого, то согласно этой норме он не должен его уведомлять, то есть налицо явное ущемление прав личности (относительно его права на обжалование).

Видя противоречия в этих нормах, я бы предпочла следующий способ решения данного вопроса. При наличии признаков, указывающих на возможность прекращения дела в связи с деятельным раскаянием, не привлекать лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности, то есть не выдвигать обвинение. Процессуальный статус лица определять в зависимости от наличия оснований его задержания, то есть он может быть как подозреваемым, так и свидетелем.

Однако возможны случаи, когда у лица будет статус обвиняемого. Ситуация может быть следующей. Лицо, производящее расследование неправильно истолковало действия лица, совершившего преступление, и не видит причин для прекращения в отношении него уголовного дела. Оно выносит постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, а в последствии заканчивает расследование обвинительным заключением. Но прокурор, при рассмотрении материалов дела, может усомниться в правомерности действий следователя (или дознавателя) и прекратить уголовное дело в связи с деятельным раскаянием. При этом лицо, совершившее преступление, будет иметь процессуальный статус обвиняемого.

Далее, в связи с неопределенностью процессуального статуса лица, будем использовать формулировку, данную в статье 28 УПК РФ, – лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления небольшой или средней тяжести.

Рассмотрим процессуальный порядок прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступное деяние.

Если в действиях лица присутствуют все три элемента, указывающие на его деятельное раскаяние, то это еще не является основанием для прекращения уголовного дела в отношении него.

В Уголовно-процессуальном кодексе РФ существует норма, которая дает право определенным лицам в определенных случаях прекращать уголовное дело со всеми вытекающими отсюда последствиями в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление. К лицам, которые вправе прекратить уголовное дело, закон относит: суд, следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора.46

Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием возможно лишь в случае, когда лицо впервые совершило преступление небольшой тяжести. Это означает, что необходимы три основных условия для прекращения уголовного дела: само деятельное раскаяние лица; лицо совершило преступление впервые; лицо совершило преступление небольшой или средней тяжести, а также иной категории. Для принятия соответствующего решения необходимо установить и доказать все три данных момента.

Процесс доказывания деятельного раскаяния мне бы хотелось рассмотреть более подробно.

Одним из условий является совершение лицом преступления впервые. Лицо или орган, производящий рассмотрение материалов дела, должен выяснить – не совершало ли ранее данное лицо каких-либо преступлений. Если в прошлом были подобные прецеденты, то в отношении данного лица уголовное дело не может быть прекращено, но его действия, связанные с деятельным раскаянием будут учитываться судом при назначении наказания, так как они являются обстоятельствами, смягчающими наказание.

Будет считаться, что лицо совершило преступление впервые, если оно ранее совершало преступление, но судимость за данное деяние снята или погашена в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Еще одним условием является совершение лицом преступления небольшой или средней тяжести, а в некоторых случаях иной тяжести. Таким образом, действия лица, производящего предварительное расследование, сводятся к определению состава преступления, который присутствует в действиях лица, явившегося с повинной, и определению максимального наказания, предусмотренного настоящим Уголовным кодексом за совершение данного преступления.

Ранее я выделила три основных признака, которые и являются основаниями прекращения уголовного дела, предусмотренные частью первой статьи 28 УПК РФ. При наличии этих оснований возможно прекращение уголовного дела: само деятельное рас­каяние, совершение преступления лицом впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести.

Но уголовный закон несколько по другому трактует случаи, когда возможно прекращение уголовного дела.

Первое, согласно формулировок к статьям УК в действиях лица не всегда присутствуют все три элемента деятельного раскаяния, а лишь один или два. Здесь налицо явное противоречие норм уголовного и уголовно-процессуального кодексов.

Второе, уголовный закон ничего не говорит о случаях освобождения лица от уголовной ответственности и прекращения в отношении него уголовного дела, когда лицо ранее совершало преступления и у него имеется непогашенная судимость. По смыслу УК РФ в таком случае нельзя прекращать уголовное дело, совершенные лицом действия должны считаться как обстоятельства, смягчающие наказание. Но по смыслу УПК РФ прекращение уголовного дела должно произойти во всех случаях, независимо от прежних действий лица. Здесь также присутствует противоречие.

В части второй статьи 75 УК РФ, ч. 2 ст. 28 УПК РФ говорится о возможности прекращения уголовных дел о преступлениях и иной категории (то есть кроме преступлений небольшой и средней тяжести). Можно сделать вывод, что в этом пункте нет противоречий между УК РФ и УПК РФ.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает дополнительную гарантию законности и обоснованности прекращения дела. Это – разъяснение лицу, в отношении которого прекращается дело, правовых оснований прекращения и возможности возражать против принятого решения. Но данный момент плохо регламентирован в Уголовно-процессуальном кодексе РФ. В частности, в части 3 статьи 28 УПК РФ сказано: «До прекращения уголовного преследования лицу должны быть разъяснены основания его прекращения в соответствии с частями первой и второй настоящей статьи и право возражать против прекращения уголовного преследования». Каким образом должно происходить это разъяснение, каким документом это действие должно быть оформлено, какие правила проведения данного действия – все эти вопросы не разъяснены в УПК РФ, что зачастую приводит к ошибкам и нарушениям прав граждан. По смыслу закона лицо, производящее расследование, должно провести действие, при котором лицу, совершившему преступление, должны быть объяснены его права. Должен быть составлен протокол разъяснения.

Но зачастую, на практике, лицу вообще ничего не объясняют. Практические работники ссылаются на отсутствие норм уголовно-процессуального закона, который бы это строго регламентировал. Это является одним из просчетов нашего законодательства.

В случае, если лицо, совершившее преступление, возражает против прекращения уголовного дела в отношении него, производство по уголовному делу ведется в общем порядке. Но в законе ничего не сказано о случае, когда возможно прекращение уголовного дела по основаниям, указанным в части 1 ст. 28 УПК РФ, а лицо против этого возражает. Данный пункт можно понять, как разрешение следователю (или другому субъекту) прекращать дело по этим основаниям, если лицо против этого возражает. Я считаю такую точку зрения неправильной. При наличии возражений лица нельзя прекратить уголовное дело в отношении него.

О прекращении уголовного дела письменно уведомляется потерпевший, при этом потерпевшему, гражданскому истцу разъясняется право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства. При прекращении уголовного дела суд выносит определение, а следователь, орган дознания – постановление.

Данный документ носит название – постановление (или определение) о прекращении уголовного дела. Юридическим основание для его вынесения является УПК РФ. Процессуальный порядок и правила вынесения данного постановления указаны в ст. 213 УПК РФ. Оно состоит из трех основных частей; вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной.

Во вводной части должны быть указаны; лицо, составившее данный документ, № уголовного дела, материалы которого рассматривались, лицо, обвиняемое в совершении конкретного преступления (так как мы остановились на точке зрения, что нет необходимости выносить обвинение, то не обвиняемый, а лицо, совершившее преступное деяние) и статья Уголовного кодекса с указанием части и пункта (если таковые имеются), которая предусматривает данное преступление.

В описательно-мотивировочной части должны быть указаны все обстоятельства, при которых было совершено преступление, определены виновность лица в совершенном преступлении и мотивы преступления, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, характер и размер ущерба. Также должны быть указаны обстоятельства, связанных с деятельным раскаянием (явка с повинной, возмещение причиненного ущерба, способствование раскрытию преступления). Необходимо указать, как решены следующие вопросы: вопрос с мерой пресечения, если таковая применялась, вопрос с наложением ареста на имущество, вопрос о вещественных доказательствах.

В заключительной части лицо, производящее расследование, постановляет – прекратить уголовное дело на основании ст. 28 УПК РФ. Если была избрана мера пресечения, то она отменяется. Также отмечается, что необходимо уведомить об этом потерпевшего и разъяснить ему право на обжалование.

В заключении хотелось бы отметить следующее, что введение данной нормы позволило, прежде всего, поощрять положительное поведение лиц, которые в прошлом совершали преступления, но впоследствии осознали свою ошибку и загладили причиненный ими вред. Также, не следует забывать о том, что при деятельном раскаянии лицо активно способствует раскрытию и расследованию преступлений, что в конечном итоге позволяет более полно и более качественно проводить расследование преступлений. Но нельзя забывать и о том, что нормы этого института, представленные в уголовном и уголовно-процессуальном праве, не совсем доработаны. К примеру, не указан процессуальный статус лица, в отношении которого возможно прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием, существуют разногласия между нормами уголовного и уголовно-процессуального права. Подобные несостыковки ведут прежде всего к нарушениям прав и законных интересов граждан.

Глава 3. Уголовно-правовые проблемы и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии

§ 1. Уголовно-правовые проблемы применения и толкования норм об освобождении от уголовной ответственности.

Принятый в 1996 г. УК РФ внес несомненный вклад в российскую уголовно- правовую науку, обогатив ее новыми идеями. Ныне он является объектом пристального внимания мировой юридической общественности. Для законодателей многих стран ближнего и дальнего зарубежья УК РФ стал основой для реформирования уголовного законодательства. Следует отметить, что многие его нормы и институты нашли свое отражение в уголовных кодексах других стран, в том числе Испании, Польши, некоторых стран СНГ. И это вполне закономерно, так как УК России аккумулировал в себе прогрессивные достижения современной уголовно-правовой мысли, реализовал в своих нормах не только положительный законотворческий опыт зарубежных стран, но и фундаментальные разработки выдающихся советских, российских и дореволюционных русских криминалистов.

Но, как известно, идеальных законов не бывает. Это в полной мере относится и к УК РФ, который содержит ряд просчетов и пробелов, что затрудняет работу органов уголовной юстиции.

Прежнее уголовное законодательство не содержало специальной главы, нормы которой регулировали бы правовые основания освобождения от уголовной ответственности. Эти вопросы регламентировались в главе о назначении наказания, что вызывало справедливое нарекание ученых. В УК РФ 1996 г. этим вопросам посвящена отдельная глава 11 об освобождении от уголовной ответственности.

Необходимость проведения четкого водораздела между нормами об освобождении от уголовной ответственности и нормами наказания была обусловлена тем, что по своим правовым характеристикам эти институты отличаются друг от друга как по кругу участников процесса, уполномоченных принимать решение об освобождении от ответственности и наказания, так и по стадиям уголовного судопроизводства, в ходе которых допускается освобождение от уголовной ответственности или же наказание.

В настоящее время Общая часть УК устанавливает шесть видов освобождения от уголовной ответственности (ст. 75-78,90 и 84), каждая из которых имеет свою специфику. Однако независимо от различия правовых оснований и условий их применения, все эти нормы, как и примечания к отдельным статьям Особенной части УК, предусматривающие возможность освобождения от уголовной ответственности, являются нормативным отражением идеи компромисса в концепции современной уголовно-правовой борьбы с преступностью в Российской Федерации.

Закрепляя в УК институт компромисса, законодатель тем самым отказался от прежней идеологической установки на бескомпромиссную борьбу с преступностью и переориентировал правоприменителя больше уделять внимание не только профилактике, но и стратегии, как и тактике реагирования на уже совершенные преступления, в том числе в процессе оперативного, следственного, судебного производства и исправительного воздействия на виновных. Иными словами, необходимость института компромисса в УК продиктована прежде всего насущными потребностями правоприменительной практики и обусловлена переоценкой законодателем социального смысла предпринимаемых органами уголовной юстиции действий с учетом постоянной конкуренции задачи наказания всех причастных к преступлению лиц и ядра его участников – организаторов, руководителей и других активных лиц. Эта задача, как правило, требует сотрудничества менее виновных лиц с правоохранительными органами. Но, как показывает практика, они далеко не всегда идут на такое сотрудничество, особенно если не видят благоприятных для своей судьбы последствий. В подобных случаях правоприменителю каждый раз приходится делать выбор между более или менее социально значимыми результатами. К сожалению, возможность такого выбора органами уголовной юстиции не была в полном объеме законодательно урегулирована в УК РСФСР.

Для решения данной проблемы в УК законодателю потребовалось пересмотреть комплекс исходных положений уголовной политики, норм и институтов материального права с тем, чтобы они предусматривали и реализовывали идею компромисса в борьбе с преступностью. В частности, принимая решение о допустимости компромисса в уголовно-правовой борьбе с преступностью, законодателю пришлось предварительно сделать выбор между двумя конституционными принципами: одним – признания лица виновным только приговором суда и другим – провозглашающим защиту прав и свобод человека как высшую ценность. В этой дилемме законодатель предпочтение отдал второму принципу, так как обоснованно счел, что УК должен быть нацелен прежде всего на приоритетную охрану интересов законопослушного гражданина.

Вместе с тем для достижения целей, указанных выше, законодателю недостаточно было установить только систему уголовно- правовых норм, допускающих компромисс в борьбе с преступностью. При всей их важности требовалась и четко продуманная конструкция этих норм с тем, чтобы в них были оптимально прописаны основания и условия освобождения от уголовной ответственности, а в УПК – детализирован процессуальный механизм реализации анализируемых уголовно-правовых норм.

К сожалению, решить эти важные вопросы законодателю не удалось, так как при описании содержания норм об освобождении от уголовной ответственности допущен ряд концептуальных просчетов и редакционных погрешностей. В силу этого антикриминогенный потенциал института освобождения от уголовной ответственности реализуется на практике лишь частично.47

Недостаток главы УК об освобождении от уголовной ответственности, на мой взгляд, видится в том, что в ней не предусмотрена специальная норма, которая позволяла бы органам уголовной юстиции освобождать от уголовной ответственности отдельных членов преступных формирований в обмен на их свидетельские показания, изобличающие организаторов и других активных участников организованных преступных групп. Как показывает правоприменительная практика последних лет, отсутствие такой нормы в УК существенно осложняет работу правоохранительных органов по выявлению организованных преступных групп (преступных сообществ), изобличению их организаторов и других активных участников в совершенных ими преступлениях.

Еще один недостаток анализируемой главы УК видится в том, что законодатель необоснованно ограничил категорию преступлений, на которые могут распространяться нормы этой главы. Представляется, что без ущерба делу борьбы с преступностью рассматриваемые нормы могли бы распространяться и на некоторые преступления, отнесенные к категории тяжких и средней тяжести. Речь, в частности, идет об умышленных имущественных преступлениях и преступлениях, совершенных по неосторожности, которые не повлекли за собой гибель или иные тяжкие последствия.

Не менее существенным недостатком данной главы УК является то, что реализация большинства ее норм, в отличие от аналогичных норм Особенной части УК, законодателем оставлена на усмотрение правоприменителя. В частности, представляется ошибочной законодательная формулировка «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности», закрепленная в ст. 75-77 УК. Она предполагает в качестве основания освобождения от уголовной ответственности не столько положительные посткриминальные поступки виновного, в точности и в полном объеме выполнившего все условия предложенного ему законодателем компромисса, сколько усмотрение суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание, что вряд ли можно признать правильным, если учесть, что усмотрение правоприменителя порой бывает необъективным или не всегда справедливым.

Отсутствие в этих нормах гарантии освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, в обмен на выполнение им условий, перечисленных в законе, резко снижает главные функции данной нормы – склонить таких лиц к самообнаружению и выполнению ими других положительных посткриминальных поступков. С учетом изложенного было бы целесообразно законодательную формулировку «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности» заменить на – «лицо освобождается от уголовной ответственности». Полагаю, что наличие такой четкой законодательной гарантии лицам, впервые совершившим преступление, стимулирует их решимость на совершение положительных посткриминальных поступков, перечисленных в анализируемых нормах.

Спорным представляется решение законодателя, который предусмотрел в ст. 75-77 УК безусловные последствия освобождения от уголовной ответственности. Тем самым, он теоретически допускает неоднократное освобождение от уголовной ответственности лица, ранее совершившего преступление, но освобожденного от уголовной ответственности по основаниям, перечисленным в нормах анализируемой главы УК. Если учесть, что положительные посткриминальные поступки виновного не всегда являются следствием его раскаяния, а напротив, порой выступают как возможность избежания уголовной ответственности за совершенное преступление, получается, что такие лица остаются фактически безнаказанными за содеянное, что вряд ли согласуется с целями уголовного законодательства и способствует предупреждению новых преступлений со стороны таких лиц. Поэтому было бы целесообразно, чтобы нормы Общей части УК, допускающие компромисс с виновным в обмен на его явку с повинной, примирение с потерпевшим, устранение вредных последствий содеянного, предусматривали условность освобождения виновного от уголовной ответственности с тем, чтобы он после освобождения от уголовной ответственности два-три года чувствовал над собой незримый меч уголовного закона, четко сознавал, что этот меч незамедлительно опустится на его голову, если он нарушит условия своего освобождения от уголовной ответственности.48

Изложенные выше недостатки наложили свой отпечаток и на отдельные нормы гл. 11 УК РФ.

В анализируемой главе УК законодатель впервые установил норму, допускающую освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Данная новелла заслуживает поддержки. Вместе с тем и она не свободна от отдельных недостатков. Серьезной преградой для реализации нормы УК об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим является отсутствие детального процессуального механизма ее применения. Включая данную норму в УК, законодатель не внес соответствующих изменений и дополнений в УПК. Так, в частности, по сей день в УПК не определен круг лиц, которые вправе принимать участие в примирении, не перечислены вопросы, подлежащие разрешению при осуществлении примирения, не предусмотрен процессуальный порядок закрепления результатов примирения и т.д.

Существенными недостатками страдает и ст. 78 УК. Главный из них заключается в том, что в ней не установлены сроки давности привлечения к уголовной ответственности лица, которое после совершения преступления укрылось от следствия и суда. В силу этого если, к примеру, несовершеннолетний, совершивший угон автомашины (без цели ее хищения) и причинивший тем самым владельцу крупный ущерб (катаясь, опрокинул ее и разбил), скрывается от следствия и суда, то в соответствии с ч. З ст. 78 УК РФ он подлежит уголовной ответственности и по истечении 10-20 лет со дня совершения данного преступления. При этом законодатель не делает скидку на то, что виновный все эти годы может не совершать новых преступлений, что он создал семью, вел законопослушный образ жизни и т.д. Иными словами, законодатель не оставляет никакого шанса такому лицу, а совершенное им преступление становится безысходным финалом его судьбы, что вряд ли можно признать правильным. В силу изложенного было бы целесообразно из содержания ст. 78 УК РФ исключить третью часть.

Говоря о проблемах освобождения от уголовной ответственности, нельзя обойти молчанием и такой его специфический вид, как амнистия. Уместно отметить, что во многих развитых странах мира ни конституции, ни уголовное законодательство не предусматривают возможность применения амнистии, а помилование является редким исключением. И это в принципе правильно. Как писал Ч. Беккариа, прощению и милосердию не должно быть места в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд праведен и скор49. А наличие в праве рассматриваемых институтов, по образному выражению дореволюционного российского криминалиста А. Лохвицкого, – свидетельство нелепости и суровости приговоров50. Но, как известно, наше законодательство, как и вся система уголовной юстиции, далеко от совершенства, а приговоры судов порой не адекватны степени общественной опасности деяния и его деятеля. Поэтому мы еще долго будем нуждаться в амнистии и помиловании для коррекции карательной политики государства. Поэтому необходимость норм об амнистии и помиловании в УК не вызывает сомнений. Но в то же время представляется достаточно спорной правильность позиции высшей законодательной и исполнительной властей государства, которые могут амнистировать или же помиловать того или иного осужденного, не спросив при этом на то согласия самого осужденного. Полагаю, что такая практика вступает в противоречие с правами человека и ограничивает свободу его выбора.

Закрепляя в УК нормы об амнистии и помиловании, законодатель не принял во внимание, что каждый человек имеет право не только на жизнь, но и на смерть, как и на лишение или же ограничение своей свободы, когда у него есть свобода выбора между жизнью и смертью, свободой и жизнью вне воли. Социальная потребность в таком праве осужденного продиктована тем, что в реальной жизни нередки случаи, когда отдельные лица по тем или иным причинам не хотят, чтобы их амнистировали. К примеру, осужденный добивается своего оправдания, а не амнистирования, так как считает себя незаконно осужденным. Другие отказываются от такого акта милосердия по религиозным, политическим и т.д. мотивам.

Существенный недостаток имеет и ст. 90 УК, предусматривающая основания и условия освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия. Прежде всего недостаток анализируемой нормы видится в том, что в ней не установлены временные рамки продолжительности срока применения принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним, предусмотренных п.п. «б» и «г» ч.2 ст. 90 УК РФ. Вместо четкого определения нижнего и верхнего пределов продолжительности этих мер законодатель ограничился лишь указанием на то, что срок устанавливается органом, назначающим эти меры, что вряд ли можно признать правильным. В этой связи следует согласиться с мнением, высказанным в юридической литературе, согласно которому оптимальным сроком для названных мер является один – максимум два года, в течение которого можно с большой долей достоверности сделать вывод об исправлении несовершеннолетних либо об их стремлении уклониться от исполнения возложенных на них принудительных мер воспитательного воздействия51.

Другой недостаток рассматриваемой нормы заключается в том, что в ней законодатель оставил открытым перечень мер, которые могут применяться к несовершеннолетнему, по ограничению его досуга и установлению особых требований к его поведению. Необходимо отметить, что законодатель, отказавшись от исчерпывающего (закрытого) перечня в данной норме особых требований, предъявляемых к поведению освобожденного от уголовной ответственности несовершеннолетнего, тем самым создал реальные условия для расширительного толкования ч. 4 ст. 91 УК, что может стать источником нарушения прав и свобод несовершеннолетнего. Помимо этого законодатель не учел, что «расширительному толкованию в уголовном праве могут подвергаться лишь обстоятельства, смягчающие ответственность. Здесь же имеются в виду ограничения, которые способны существенно нарушить, урезать права и свободы несовершеннолетнего». Еще один недостаток ст. 90 УК заключается в том, что в ней не раскрывается содержание понятия «систематичность» неисполнения несовершеннолетним возложенных на него мер, как и тех нарушений, которые можно квалифицировать как выражение неисполнения возложенных мер. Во-первых, возникает вопрос: какое количество случаев неисполнения возложенных на подростка мер и за какой отрезок времени следует считать систематическим? Во-вторых, надо ли считать как неисполнение несовершеннолетним возложенных на него мер, если он совершил тот или иной проступок по неосторожности?

Наконец, недостаток анализируемой нормы видится и в том, что законодатель в ней не раскрывает понятия «специализированные государственные органы», на которые могут быть возложены обязанности по контролю за исполнением несовершеннолетним назначенной ему принудительной меры воспитательного воздействия.

Между тем, это понятие достаточно расплывчатое, если, в частности, учесть, что каждый государственный орган имеет специфические задачи (например, органы прокуратуры – это специализированные государственные органы, осуществляющие надзор за исполнением законов; суд – специализированный государственный орган, осуществляющий правосудие, и т.д.), в силу чего по большому счету каждый из них можно отнести к категории «специализированный». Представляется, что до решения данной проблемы на законодательном уровне «специализированными государственными органами», призванными осуществлять контроль за исполнением несовершеннолетним назначенной ему принудительной меры воспитательного воздействия, следовало бы считать: комиссии по делам несовершеннолетних; отделы (отделения) органов внутренних дел по профилактике правонарушений несовершеннолетних; образовательные учреждения, где обучается несовершеннолетний правонарушитель (школы, техникумы и т.д.). Целесообразно также, чтобы в ходе дальнейшей реформы УК законодатель установил исчерпывающий перечень таких специализированных государственных органов с учетом высказанных выше рекомендаций по совершенствованию других норм об освобождении от уголовной ответственности.

На основании изложенного следует отметить, что наше общество заинтересовано в том, чтобы успешная защита правопорядка обеспечивалась при условии разумной, целесообразной экономии уголовной репрессии в тех случаях, когда достижение исправления правонарушителя и предупреждение совершения им новых преступлений возможно иными законными путями и средствами. Эта позиция реализуется в уголовно-правовых нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности. Содержание рассматриваемых поощрительных норм должно быть определено в законе с помощью признаков, поддающихся учету и уяснению правоприменителем с тем, чтобы не допустить их свободного толкования, а также противоречий между уголовно-правовыми нормами, что значительно затрудняет их применение.

§ 2. Правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаивании.

В связи с введением в Общую часть УК нормы о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности в науке уголовного права и судебной практике возникло несколько проблем. Первая связана с толкованием ч. 1 ст. 75 УК. Требуется ли наличие всех названных здесь условий для освобождения от уголовной ответственности или достаточно некоторых? В юридической литературе мнения разделились.

Так, А.В. Савкин52 полагает, что «два или несколько признаков деятельного раскаяния должны рассматриваться в совокупности, их единстве, взаимосвязи и взаимообусловленности. Наличие лишь одного из них понимается уже не как деятельное раскаяние, а как отдельное, смягчающее ответственность обстоятельство». Согласно такой точке зрения, если лицо только явилось с повинной и способствовало раскрытию преступления, либо только загладило причиненный вред, освободить его от уголовной ответственности нельзя.

Не соглашаясь с приведенной точкой зрения, Л.В.Головко53 считает, что «крайняя формализация института деятельного раскаяния излишне ограничивает сферу его применения».

В любом случае, уголовному праву необходимо заинтересовать обвиняемого в том, чтобы помочь раскрыть преступление, загладить вред, а не отказывать ему в освобождении от уголовной ответственности только потому, что нет одного признака деятельного раскаяния, названного в законе, например, явки с повинной (часто по не зависящим от воли лица обстоятельствам). В действительности выполнение всех перечисленных в ст. 75 УК требований к поведению обвиняемого не всегда возможно. Так как не всегда можно возместить ущерб или загладить вред иным способом. Так, вряд ли осуществимо возмещение ущерба или заглаживание вреда иным способом при покушениях на совершение преступлений, когда имеет место лишь угроза причинения вреда, но общественно опасные последствия, названные или подразумеваемые в диспозиции уголовно-правовой нормы, не наступают. Такое преступление, как заведомо ложная реклама (ст. 182 УК), относится к категории преступлений небольшой тяжести, а значит, совершивший это преступление при деятельном раскаянии может претендовать на освобождение от уголовной ответственности. В случае же покушения на такое преступление (например, готовый рекламный ролик не был показан по телевидению по не зависящим от рекламодателя причинам) возмещение ущерба как элемент деятельного раскаяния или заглаживание вреда иным способом реализовать невозможно.

Трудно бывает реализовать и другие виды поведения, указанные в ст. 75 УК. Так, явка с повинной может быть запоздалой или вовсе не состояться в случае, когда следственные органы или другие субъекты предпринимают меры по задержанию лица непосредственно после совершения преступления. При вандализме, например, осуществляемом в общественном месте, лицо может быть задержано гражданами или сотрудниками правоохранительных органов сразу на месте совершения преступления, что само по себе исключает добровольную явку с повинной. Здесь возникает вопрос, а может ли такое лицо быть освобождено от уголовной ответственности, если признало свою вину и полностью возместило причиненный ущерб?

Другое требование – способствование раскрытию преступления – также не всегда выполнимо. Преступление может быть раскрыто путем активных и эффективных действий самих следственных органов, а совершившему преступление не удается «проявить инициативу».

В связи с этим в отечественной литературе предлагаются компромиссные решения данной проблемы.

Так, А. Чувилев54 полагает, что к решению этого вопроса надо подходить избирательно. Если виновный имел возможность осуществить все указанные в ч. 1 ст. 75 позитивные послепреступные действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии, то вопрос об освобождении от уголовной ответственности нужно решать только в случае совокупности всех названных требований. По мнению автора, было бы ошибкой считать доказанным факт деятельного раскаяния, если «обвиняемый добровольно явился с повинной, но не желает по каким-то соображениям (например, из-за боязни мести) назвать своих соучастников, изобличить их на очной ставке или возместить материальный ущерб, причиненный преступлением». С другой стороны, в случаях, когда совершение того или иного действия, указанного в ч. 1 ст. 75, не зависит от воли виновного, а другие он осуществил, то, по мнению А. Чувилева, было бы неверным отказать такому лицу в освобождении от уголовной ответственности.

Решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности должно быть строго индивидуальным, не осуществляться шаблонно. Но все-таки правилом следует признать требование выполнения всей совокупности условий, указанных в ст. 75 УК. В качестве исключения из этого общего правила представляется допустимым освобождение от уголовной ответственности в случае объективной невозможности виновного выполнить некоторые положительные послепреступные действия в связи с такими обстоятельствами, как смерть потерпевшего, абсолютная невозможность возместить, хотя бы частично, материальный ущерб ввиду отсутствия средств, запоздалая явка с повинной, неоконченное преступление и отсутствие реального ущерба, который мог бы быть возмещен, и т.п. Более того, эти требования должны учитываться и при освобождении от уголовной ответственности в специальных случаях деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части.

Другая проблема касается вопроса о том, следует ли учитывать мнение потерпевшего при освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием последнего. Рассмотрим следующую ситуацию. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный преступлением вред и, более того, публично извинилось перед потерпевшим. Но последний протестует против освобождения виновного лица от уголовной ответственности. Думается, что такое поведение потерпевшего не может служить основанием для отказа в применении к лицу, совершившему преступление, освобождения от уголовной ответственности в соответствии со ст. 75 УК. Все предписания закона виновным лицом осуществлены, и в принципе его судьба уже не должна зависеть от воли потерпевшего, тем более, что в ч. 1 ст. 75 УК речь идет о преступлениях небольшой тяжести.

Вместе с тем потерпевший имеет право обратиться с жалобой на постановление (определение) о прекращении уголовного дела, которым виновное лицо освобождается от уголовной ответственности. Таким образом, потерпевший согласно УПК может влиять на решение об освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Часть 2 ст. 75 УК предусматривает, что лицо, совершившее преступление иной категории, нежели преступление небольшой тяжести, при наличии условий, предусмотренных ч. 1 ст. 75, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК.

Не все виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в Особенной части, относятся к случаям деятельного раскаяния. Так, освобождение от уголовной ответственности допускается при терроризме (ст. 205 УК). Однако в ч. 1 ст. 205 терроризм определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Следовательно, это преступление является оконченным с момента осуществления взрыва, поджога и т.д. Но после совершения таких действий значение деятельного раскаяния существенно уменьшается. Поэтому в примечании к данной статье указано, что лицо, участвующее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. В данном случае следует говорить о добровольном отказе от совершения преступления, а не о деятельном раскаянии.

При самовольном оставлении части или места службы (ст. 337) и дезертирстве (ст. 338) предусмотрены свои основания освобождения от уголовной ответственности: преступление должно быть совершено впервые и в результате стечения тяжелых обстоятельств. Причисление этих видов освобождения к освобождению в связи с деятельным раскаянием также неверно.

Итак, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно в следующих 15 случаях: похищение человека (ст. 126), уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица (ст. 194), уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды (ст. 198), уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации (ст. 199), коммерческий подкуп (ст. 204), захват заложника (ст. 206), участие в незаконном вооруженном формировании (ст. 208), незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 222), незаконное изготовление оружия (ст. 223), незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228), государственная измена (ст. 275), шпионаж (ст. 276), насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278), дача взятки (ст. 291), заведомо ложное показание, заключение эксперта или неправильный перевод (ст. 307).

Среди перечисленных преступлений есть относящиеся к самым разным категориям, включая преступления небольшой тяжести. К последним относятся, например, коммерческий подкуп без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 204), незаконное изготовление газового, холодного, в том числе метательного, оружия (ч. 4 ст. 223). Целый ряд преступлений относится к категории преступлений средней тяжести, в том числе участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208), незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 1 ст. 222), дача взятки должностному лицу, совершенная без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 291), и др. Остальные преступления относятся к категории тяжких или особо тяжких.55

Следует отметить, что условия освобождения при деятельном раскаянии в перечисленных нормах неодинаковые. Они исходят из специфики преступлений и возможностей загладить причиненный вред.

Что касается преступлений небольшой тяжести, по-видимому, следует признать, что законодатель связывает освобождение от уголовной ответственности в данном случае с какими-либо конкретными видами деятельного раскаяния: в случае коммерческого подкупа – с сообщением о даче предмета подкупа, в случае незаконного изготовления холодного оружия – с добровольной сдачей такого оружия. Некоторые из перечисленных преступлений являются длящимися, поэтому акт деятельного раскаяния в данном случае ведет к их прекращению. Это характерно для таких преступлений, как хранение огнестрельного оружия, хранение наркотических веществ, участие в незаконном вооруженном формировании и т.п. В других случаях, хотя преступление и считается оконченным, деятельное раскаяние препятствует наступлению более тяжких последствий. Так, в случае совершения действий, образующих государственную измену (ст. 275), лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации.56

Несмотря на указание, содержащееся в ч. 2 ст. 75, о том, что освобождение от уголовной ответственности по специальным нормам возможно только при наличии условий, предусмотренных в ч. 1 ст. 75, анализ положений УК показывает, что в перечисленных выше статьях Особенной части имеются значительные отступления от предписаний общей нормы. Так, в ст. 206 УК предусмотрена ответственность за захват заложника. В примечании к данной статье указано, что лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Вместе с тем, если освобождение заложника было осуществлено добровольно, имеет место деятельное раскаяние, если же это делается по требованию властей, деятельного раскаяния нет. Применительно к данному случаю мы должны говорить о двух случаях освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием и в связи с освобождением заложника по требованию властей. Такая рассогласованность в данном вопросе положений Особенной части и ч. 1 и 2 ст. 75 приводит на практике к тому, что освобождение от уголовной ответственности предоставляется тем, кто выполнил лишь условия, названные в примечании к конкретной статье Особенной части. Так, в юридической литературе приводится следующий случай.

Федеральный суд г. Орска освободил от уголовной ответственности за похищение человека четырех членов организованной группы, совершивших преступление при следующих обстоятельствах. Житель города У. был похищен обвиняемыми с целью принудить его подписать генеральную доверенность на имя организатора группы Б., предоставляющую последнему право распоряжаться собственностью потерпевшего, включая приватизированную квартиру. У. был вынужден подписать документ. Через семь дней он был доставлен из Санкт-Петербурга, где до этого удерживался, в Орск и был освобожден. Спустя некоторое время та же преступная группа вновь похитила У. и отвезла его в отдаленную деревню Ленинградской области, которую У. не должен был покидать под угрозой расправы. Потерпевший был разыскан сотрудниками милиции. Против членов организованной группы по указанию прокурора было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении человека и вымогательстве. Суд признал подсудимых виновными в совершении названных преступлений, однако усмотрел основания для освобождения от уголовной ответственности за похищение человека, поскольку члены группы «добровольно освободили потерпевшего». Наказание было назначено только за вымогательство.

Решение суда представляется ошибочным. Суд руководствовался только примечанием к ст. 126 и не учел общее правило, установленное в ч. 1 ст. 75. Освобождение похищенного, дважды имевшее место, происходило не ввиду раскаяния, а по другим причинам. При этом никто из членов группы не явился с повинной, не способствовал раскрытию преступления и изобличению соучастников и т.д.

В подобных случаях имеет место коллизия общей и специальной нормы. Правильное разрешение коллизии зависит от понимания соотношения общего и частного. Специальная норма содержит все признаки общей нормы и одновременно свои специфические признаки, выделяющие ее из общей нормы. В связи с этим отсутствие в ряде примечаний описания деятельного раскаяния должно компенсироваться учетом общих правил, предусмотренных в ч. 1 и 2 ст. 75 УК. Проект УК России 1992 г. в данном вопросе занимал более верную позицию. В ч. 2 ст. 70 Проекта предусматривалось, что «лицо, совершившее преступление, в случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса, освобождается судом от уголовной ответственности или наказания, если оно после совершения преступления явилось с повинной и загладило причиненный вред».

В большинстве случаев деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части, освобождение от уголовной ответственности предоставляется только тогда, когда в действиях лица «не содержится иного состава преступления».

Простая, на первый взгляд, формула в действительности вызывает определенные споры. Понятно, что в случае, когда, например, уже похищенному человеку наносятся телесные повреждения, относящиеся к тяжкому вреду здоровью, виновное в этом лицо, добровольно освободившее похищенного, будет нести ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по ст. 111. Однако, если такой вред причиняется в процессе похищения, можно ли освободить виновное лицо в случае последующего добровольного освобождения похищенного человека? В ч. 2 ст. 126 «Похищение человека» предусмотрено в качестве квалифицирующего признака насилие, опасное для жизни или здоровья. Если такое насилие применяется, мы не можем, строго говоря, считать подобные действия «иным составом». Проблема должна быть решена законодателем путем уточнения тех обстоятельств, наличие которых, несмотря на деятельное раскаяние, влечет уголовную ответственность.

Указание российского уголовного закона на отсутствие в действиях лица «иного состава преступления» представляется излишним, снижающим профилактическую функцию УК, поскольку создает иллюзию того, что даже выполнение всех специальных условий, предусмотренных в Особенной части, не освобождает от уголовной ответственности за данное преступление. В действительности, если лицо совершило какое-либо иное преступление, то ответственность за него наступает в силу ст. 8 УК «Основание уголовной ответственности». Так, лицо, захватившее заложника и угрожавшее потерпевшему применением огнестрельного оружия, добытого незаконным путем, при последующем освобождении заложника и выполнении других требований, предусмотренных в ст. 75 УК, будет отвечать за незаконное хранение оружия, но не потому, что его деятельное раскаяние осталось без внимания, а в силу того, что незаконное хранение оружия – самостоятельное преступление, ответственность за которое наступает по общим правилам.

Рассматриваемая норма вступает в противоречие и с нормами других отраслей законодательства. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 18 Закона «Об оперативно- розыскной деятельности»57 лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, которое не повлекло тяжких последствий, привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступления, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ. Иными словами, данный Закон допускает освобождение от уголовной ответственности как за преступления различной категории (в том числе и за особо тяжкое преступление, не повлекшее тяжких последствий), так и ранее судимого. При этом от виновного не требуется ни явки с повинной, ни его раскаяния. Более того, если в ст. 75 УК вопрос об освобождении от уголовной ответственности оставлен на усмотрение правоприменителя, то в анализируемом Законе такое освобождение является не правом, а его обязанностью.

Сталкиваясь на практике с этими недостатками анализируемой статьи, правоприменитель, в первом случае за основу должен взять не название нормы, а ее содержание, где дан закрытый перечень оснований и условий для освобождения от уголовной ответственности, а во втором случае – исходить из требований примечаний к конкретным нормам Особенной части УК. В остальных случаях этот вопрос представляется более сложным, если учесть, что и УК, и Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», являются федеральными правовыми актами одного уровня. Полагаю, что до устранения законодателем этих противоречий суд, следователь и орган дознания должны исходить из принципа, согласно которому при коллизии между нормами двух или более равнозначных по уровню законов применению подлежит закон, который предусматривает более мягкие меры ответственности. Предложенный принцип не противоречит ч. 1 ст. 1 УК, так как в соответствии с ней обязательному включению в УК подлежат лишь только те законы, которые устанавливают уголовную ответственность. Следовательно, те законы, которые освобождают лицо от уголовной ответственности (а в данном случае анализируемое положение Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает именно освобождение от уголовной ответственности) или предусматривает более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшают положение лица, совершившего преступление, подлежат применению автономно.

Таким образом, анализ следственной и судебной практики показывает, что одним из существенных пробелов ст. 75 УК является противоречие между ее названием (гипотезой) и содержанием (диспозицией). В частности, в названии статьи указано на деятельное раскаяние, а в диспозиции об этом не упоминается. Так, в перечень обязательных оснований для применения данной нормы законодатель включил лишь явку с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным вредных последствий содеянного. Как видим, в этой норме о непосредственном раскаянии речь не идет. Между тем такие положительные посткриминальные поступки, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным вредных последствий совершенного им преступления, нельзя рассматривать как безусловное доказательство раскаяния виновного в содеянном. Они могут служить лишь внешним проявлением раскаяния. Основным же признаком раскаяния является его субъективная сторона, т.е. осознание виновным пагубности содеянного, осуждение им своих противоправных поступков, искреннее сожаление о совершенном преступлении и т.д., которые закреплены в тех или иных процессуальных документах. Таким образом, перечисленные в диспозиции ч. 1 ст. 75 УК положительные посткриминальные поступки виновного не всегда свидетельствуют о его раскаянии. Они могут быть продиктованы и стремлением виновного избежать уголовной ответственности или же смягчить свою участь. С учетом изложенного было бы целесообразно название ст. 75 УК привести в соответствие с содержанием ее диспозиции. Сказанное в полной мере относится и к ч. 2 ст. 75 УК, которая противоречит большинству норм Особенной части УК, примечания к которым предусматривают возможность освобождения от уголовной ответственности. Так, в ч. 2 ст. 75 УК законодатель допускает освобождение от уголовной ответственности и лиц, совершивших преступление иной категории, но при наличии всех условий, перечисленных в ч. 1 этой же статьи, т. е. явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления и устранения вредных последствий содеянного. При этом решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности, как и в ч. 1, законодателем оставлено на усмотрение правоприменителя. В то же время большинство примечаний к статьям Особенной части УК, во-первых, не требуют наличия оснований и условий, перечисленных в ч. 1 ст. 75 УК, а предусматривают принципиально иные, во-вторых, в этих примечаниях законодатель не уполномочивает (за исключением примечаний к ст. 337 и 338 УК), а обязывает правоприменителя освобождать виновного от уголовной ответственности, если он идет на компромисс с органами уголовной юстиции и выполняет все те условия и требования, перечень которых дан в соответствующих статьях УК.

Учитывая, что такие коллизии могут иметь место и в будущем, целесообразно дополнить гл. 2 УК новой нормой, которая регламентировала бы действие уголовного закона не только во времени и пространстве, но и при коллизии уголовного закона с нормами других отраслей законодательства. На мой взгляд, такая норма должна закрепить принцип, согласно которому при коллизии норм уголовного закона с нормами других законов применению подлежит закон, который освобождает лицо от уголовной ответственности или предусматривает более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшает положение лица, совершившего преступление.

Заключение

Среди актуальных проблем, возникших в процессе борьбы с преступностью, первостепенное значение имеет решение вопроса об эффективности уголовно-правовых мер борьбы с преступностью к лицам, совершивших преступления.

Уголовно-правовые отношения могут реализовываться в различных формах, в том числе и с освобождением лица от уголовной ответственности. По данной проблеме, было проведено исследование нормативного материала, научной литературы и периодических изданий. В результате чего, можно сделать следующие выводы.

При рассмотрении данной темы было выяснено, что освобождение от уголовной ответственности есть отказ суда от вынесения обвинительного приговора в отношении лица, виновного в совершении преступления, и связанного с этим применения к нему уголовно-правовых санкций (наказания).

Под деятельным раскаянием следует понимать активные действия лица, связанные с: его заявлением в органы дознания, следствия, прокуратуры или суда о совершенном им преступлении; способствованием раскрытию совершенного им преступления; возмещением причиненного вреда или заглаживанием причиненного преступлением ущерба иным образом.

Активные действия лица, связанные с добровольной подачей заявления о совершенном им преступлении в органы следствия, дознания, прокуратуры или суда называются явкой с повинной. Данное обстоятельство является обязательным признаком деятельного раскаяния.

Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы сказать следующее. Введение нового института в российское законодательство, несомненно, оправданный и нужный шаг. Данный институт выражает принцип гуманизма, свойственный как уголовному, так и уголовно-процессуальному праву.

Введение данных норм позволило, прежде всего, поощрять положительное поведение лиц, которые в прошлом совершали преступления, но впоследствии осознали свою ошибку и загладили причиненный ими вред. Также, не следует забывать о том, что при деятельном раскаянии лицо активно способствует раскрытию и расследованию преступлений, что в конечном итоге позволяет более полно и более качественно проводить расследование преступлений.

Также, хотелось бы предложить следующую редакцию примечания к ст. 205 УК РФ. Она может выглядеть так: «Лицо, добровольно или по требованию властей предпринявшее все зависящие от него меры, которые привели к предотвращению гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, указанных в настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

Реализация этого предложения позволит упорядочить уголовно-правовое регулирование компромисса в борьбе с терроризмом. До момента юридического окончания состава терроризма стимулом к оставлению преступной деятельности будет выступать норма о добровольном отказе (ст. 31 УК РФ), норма же о деятельном раскаянии (примечание ст. 205 УК РФ), расширяющая условия освобождения от ответственности, способна сыграть свою роль на стадии юридически оконченного преступления, особенно в экстремально короткий период времени до наступления общественно опасных последствий, давая последний шанс виновному предотвратить их. В предложенном направлении следует усовершенствовать и примечание к ст. 205 УК РФ.

В правоприменительной деятельности полагаю, что следует руководствоваться положением, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно совершило все возможные в данной ситуации действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии. То есть в зависимости от обстоятельств содеянного не требуется обязательная совокупность действий, указанных в ч.1 ст. 75 УК РФ.

Список использованной литературы

  1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ)

  2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 28.07.2012)

  3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 28.07.2012)

  4. Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ред. от 10.07.2012).

  5. Александрова Н.С. Деятельное раскаяние и его уголовно- правовой значение: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. М., 2001. С. 20.

  6. Аликперов Х. Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Законность. 1999. – № 5. – С. 41-44.

  7. Баранов В.М. Поощрительные нормы советского социалистического права. Саратов, 1978. – С. 22.

  8. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.,1995. – С. 244.

  9. Бокова И.Н. Примечания в уголовном законодательстве: эволюция правовой природы, модификация функций, техника эффективного использования/ И.Н. Бокова// Законотворческая техника современной России: Состояние, проблемы, совершенствование: Сб. ст. в 2т. Н-Новгород., 2010. Т.2-С. 430.

  10. Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 2007- № 8 – С. 77-83.

  11. Ветхов А.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием /Правоведение.- 2010.- № 2. – С.23.

  12. Гальперин, И. Как исчислять срок давности привлечения к уголовной ответственности /И.Гальперин// Российская юстиция. -2006. -№ 9. -С.58.

  13. Дюрягин, И. Освобождение от уголовной ответственности и наказания /И. Дюрягин // Российская юстиция. -2009.- №9.- С. 13.

  14. Ендольцева А.В. Институт деятельности раскаяния в уголовном праве.: -М., 2000. С. 24-25.

  15. Жинкин, С. А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права //Правоведение. -2004. – № 1 (252). – С. 191 – 196.

  16. Загородникова Н.И. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел. – М.:Юристъ, 2007.- С. 27.

  17. Кириллова Н.П. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям./ Н.П. Кириллова.-СПб., 1998. С.20; Савкин А.В. Теоретические и правовые проблемы деятельного раскаяния в преступлении: Монография/ А.В. Савкин.-М., 2002.- С. 80-81.

  18. Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности /С.Г. Келина. – М.: Юристъ, 2004. – С. 39-42.

  19. Курганов С. И., Кравченко А. И. Социология для юристов: Учебн. пособ. / М.: Право, 2003. – С.268.

  20. Курляндский, В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия /В.И.Курляндский.- М. Юристъ, 2005. – С. 51.

  21. Кушнарев В.А. Проблемы толкования норм уголовного права о деятельном раскаянии // Следователь. 2011. N 1. – С. 13.

  22. Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автореф. Дисс…канд. юрид. наук. – Самара, 2002. – С. 44.

  23. Лейкина, Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность /Н.С.Лейкина. -Л.:Спартак, 1968. – С. 47.

  24. Лохвицкий А. Курс Русского уголовного права. СПб., 1867. – С. 274.

  1. Мацкевич И.М. Словарь криминологических терминов.// И.М. Мацкевич// Криминология: Учебник/ Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова.-2-е изд., перераб. и доп. -М., 2009.- С. 605.

  2. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. – С.512.

  3. Михайлов В. Признаки деятельного раскаяния // Российская юстиция. 1998. – № 4. – С. 29-36.

  4. Молодцов А.С. Понятие и юридическая природа освобождения от уголовной ответственности. В сб.: Ярославский гос.ун-т. Проблемы защищенности в уголовном судопроизводстве. Сб.науч.тр. -Ярославль, 2011. -С.55.

  5. Наумов, А. О. Соотношении норм международного и уголовного права /А.О.Наумов // Российская юстиция. -2003.- N 19.- С.212.

  6. Наумов, А. В. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел /А.В. Наумов, Н.И. Загородников.- М.:Юристъ, 1987.- С. 123.

  7. Никитинский В.И. Эффективност норм права, эффективность права, эффективность актов применения. М. 2007. – С. 85-92.

  8. Обзор судебной практики по результатам изучения уголовных дел, прекращенных судами Омской области по I и II инстанции за 9 месяцев 2008 г.// www.sudrf.ru.

  9. О мерах к охранению частных лесов: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 15.05.1867 // Полное собрание законов Российской Империи, 1867. – Т. XLII. – С. 750-753.

  10. Павлова О.П. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. -М., 1986.- С. 51.

  11. Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования // Сов. государство и право. 1970. – № 3. – С.48-56.

  12. Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. Рарога А.И., Т. 1. М., 2001. – С. 143.

  13. Рыбак А.З. Сопутствующее преступлению поведение как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность и (или) наказуемость деяния (юридическая характеристика и правоприменительная практика.)- Нижний Новгород, 2003. – С. 20.

  14. Рыбенкова Н.Н. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания // Проблемы предупреждения и пресечения преступности и иных правонарушений молодежи, защиты их прав: Материалы республиканской научно-практической конференции 25 октября 2000 г. Уфа: Изд-во БашГУ, 2010. -С.134.

  15. Савкин А.В. Проблемы доказывания и правовой оценки деятельного раскаяния обвиняемого (подозреваемого) на предварительном следствии. Дис… канд. юрид. наук. М., 2004. – С. 68 – 71.

  16. Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы. Автореф. дисс.докт. юрид. наук. – М., 2002.- С. 56.

  17. Савкин А.В. Распространить норму о деятельном раскаянии на совершивших преступления средней тяжести // Российская юстиция. 2008. – № 5. – С. 43-44.

  18. Сверчков Р. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Государство и право. 2009.-№12- С. 56

  19. Скибицкий В. В. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Киев, 1987. – С. 52.

  20. Сухарева Н.Д. Классификация видов освобождения от уголовной ответственности// Российский судья.-2005.-№ 5.- С.18.

  21. Таганцев, Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 /Н.С.Таганцев.- СПБ: Искра, 1904. –С. 234.

  22. Тихомиров Ю.А. Эффективность закона: от цели к результату/Журнал Российского права, 2009. – С. 54.

  23. Уголовное право России. Общая часть. Учебник. (под ред. доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.П. Ревина) – 2-е изд., испр. и доп. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2009 г. – С. 1324.

  24. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы – доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко и доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2007. – С. 416-417.

  25. Четвертин В. А. Понимание права и государства. Введение в курс теории права и государства. М.: Знание, 2005. – С. 284.

  26. Чувилев А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Уголовное право. 1998. – № 2. – С. 58-62.

  27. Чувилев А. Деятельное раскаяние. // Российская юстиция. 1998. – № 6. – С. 48-51.

  28. Шатилов С.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Учебное пособие/ Под ред. доктора юрид. наук, проф. А.В. Шеслера.-Тюмень: Тюм. юрид. ин-т МВД РФ, 2004. С.115-125.

  29. Щерба С. П.. Савкин А. В. Деятельное раскаяние в совершенном преступлении: Практическое пособие / Под общ. ред. С. П, Щербы. М., 1997. С. 5-6.

  30. Эффективность закона (методология и конкретные исследования) /Отв. ред. В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров. М.: БЕК, 2007. – С. 216.

  31. Юридическая социология: Учеб. для вузов/ Отв. ред. В. А. Глазырин. М.: Норма, 2000. – С. 284.

1 Александрова Н.С. Деятельное раскаяние и его уголовно- правовой значение: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. М., 2001. С. 20.

2 Щерба С. П.. Савкин А. В. Деятельное раскаяние в совершенном преступлении: Практическое пособие / Под общ. ред. С. П, Щербы. М., 1997. С. 5-6.

3 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 28.07.2012).

4 Наумов, А. В. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел /А.В. Наумов, Н.И. Загородников.- М.:Юристъ, 1987.- С. 123.

5 Дюрягин, И. Освобождение от уголовной ответственности и наказания /И. Дюрягин // Российская юстиция. -2009.- №9.- С. 13.

6 Загородникова Н.И. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел. – М.:Юристъ, 2007.- С. 27.

7 Таганцев, Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 /Н.С.Таганцев.- СПБ: Искра, 1904. –С. 234.

8 О мерах к охранению частных лесов: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 15.05.1867 // Полное собрание законов Российской Империи, 1867. – Т. XLII. – С. 750-753.

9 Наумов, А. О. Соотношении норм международного и уголовного права /А.О.Наумов // Российская юстиция. -2003.- N 19.- С.212.

10 Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы – доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко и доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2007. – С. 416-417.

11 Уголовное право России. Общая часть. Учебник. (под ред. доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.П. Ревина) – 2-е изд., испр. и доп. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2009 г. – С. 1324.

12 Скибицкий В. В. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Киев, 1987. – С. 52.

13 Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. Рарога А.И., Т. 1. М., 2001. – С. 143.

14 Ендольцева А.В. Институт деятельности раскаяния в уголовном праве.: -М., 2000. С. 24-25.; Павлова О.П. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. -М., 1986.- С. 51.

15 Рыбак А.З. Сопутствующее преступлению поведение как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность и (или) наказуемость деяния (юридическая характеристика и правоприменительная практика.)- Нижний Новгород, 2003. – С. 20.

16 Кириллова Н.П. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям./ Н.П. Кириллова.-СПб., 1998. С.20; Савкин А.В. Теоретические и правовые проблемы деятельного раскаяния в преступлении: Монография/ А.В. Савкин.-М., 2002.- С. 80-81.

17 Ветхов А.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием /Правоведение.- 2010.- № 2. – С.23.

18 Сверчков Р. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Государство и право. 2009.-№12- С. 56.

19 Гальперин, И. Как исчислять срок давности привлечения к уголовной ответственности /И.Гальперин// Российская юстиция. -2006. -№ 9. -С.58.

20 Мацкевич И.М. Словарь криминологических терминов.// И.М. Мацкевич// Криминология: Учебник/ Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова.-2-е изд., перераб. и доп. -М., 2009.- С. 605.

21 Шатилов С.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Учебное пособие/ Под ред. доктора юрид. наук, проф. А.В. Шеслера.-Тюмень: Тюм. юрид. ин-т МВД РФ, 2004. С.115-125.

22 Бокова И.Н. Примечания в уголовном законодательстве: эволюция правовой природы, модификация функций, техника эффективного использования/ И.Н. Бокова// Законотворческая техника современной России: Состояние, проблемы, совершенствование: Сб. ст. в 2т. Н-Новгород., 2010. Т.2-С. 430.

23 Обзор судебной практики по результатам изучения уголовных дел, прекращенных судами Омской области по I и II инстанции за 9 месяцев 2008 г.// www.sudrf.ru.

24 Михайлов В. Признаки деятельного раскаяния // Российская юстиция. 1998. – № 4. – С. 29-36.

25 Аликперов Х. Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Законность. 1999. – № 5. – С. 41-44.

26 Чувилев А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Уголовное право. 1998. – № 2. – С. 58-62.

27 Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования // Сов. государство и право. 1970. – № 3. – С.48-56.

28 Четвертин В. А. Понимание права и государства. Введение в курс теории права и государства. М.: Знание, 2005. – С. 284.

29 Никитинский В.И. Эффективност норм права, эффективность права, эффективность актов применения. М. 2007. – С. 85-92.

30 Эффективность закона (методология и конкретные исследования) /Отв. ред. В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров. М.: БЕК, 2007. – С. 216.

31 Юридическая социология: Учеб. для вузов/ Отв. ред. В. А. Глазырин. М.: Норма, 2011. – С. 284.

32 Жинкин, С. А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права //Правоведение. -2004. – № 1 (252). – С. 191 – 196.

33 Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. – С. 512.

34 Жинкин, С. А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права //Правоведение. -2004. – № 1 (252). – С. 191 – 196.

35 Тихомиров Ю.А. Эффективность закона: от цели к результату/Журнал Российского права, 2009. – С. 54.

36 Юридическая социология: Учеб. для вузов/ Отв. ред. В. А. Глазырин. М.: Норма, 2000. – С. 284.

37 Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. – С.512.

38 Курганов С. И., Кравченко А. И. Социология для юристов: Учебн. пособ. / М.: Право, 2003. – С.268.

39 Жинкин, С. А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права //Правоведение. -2004. – № 1 (252). – С. 191 – 196.

40 Баранов В.М. Поощрительные нормы советского социалистического права. Саратов, 1978. – С. 22.

41 Кушнарев В.А. Проблемы толкования норм уголовного права о деятельном раскаянии // Следователь. 2011. N 1. – С. 13.

42 Савкин А.В. Проблемы доказывания и правовой оценки деятельного раскаяния обвиняемого (подозреваемого) на предварительном следствии. Дис… канд. юрид. наук. М., 2004. – С. 68 – 71.

43 Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности /С.Г. Келина. – М.: Юристъ, 2004. – С. 39-42.

44  Курляндский, В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия /В.И.Курляндский.- М. Юристъ, 2005. – С. 51.

45 Лейкина, Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность /Н.С.Лейкина. -Л.:Спартак, 1968. – С. 47.

46 Ст. 28 УПК РФ.

47 Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автореф. Дисс…канд. юрид. наук. – Самара, 2002. – С. 44.

48 Молодцов А.С. Понятие и юридическая природа освобождения от уголовной ответственности. В сб.: Ярославский гос.ун-т. Проблемы защищенности в уголовном судопроизводстве. Сб.науч.тр. -Ярославль, 2011. -С.55.

49 Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.,1995. – С. 244.

50 Лохвицкий А. Курс Русского уголовного права. СПб., 1867. – С. 274.

51 Рыбенкова Н.Н. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания // Проблемы предупреждения и пресечения преступности и иных правонарушений молодежи, защиты их прав: Материалы республиканской научно-практической конференции 25 октября 2000 г. Уфа: Изд-во БашГУ, 2010. -С.134.

52 Савкин А.В. Распространить норму о деятельном раскаянии на совершивших преступления средней тяжести // Российская юстиция. 2008. – № 5. – С. 43-44.

53 Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 2007- № 8 – С. 77-83.

54 Чувилев А. Деятельное раскаяние. // Российская юстиция. 1998. – № 6. – С. 48-51.

55 Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы. Автореф. дисс.докт. юрид. наук. – М., 2002.- С. 56.

56 Сухарева Н.Д. Классификация видов освобождения от уголовной ответственности// Российский судья.-2005.-№ 5.- С.18.

57 Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ред. от 10.07.2012).

Введение………………………………………………………………………….3-8
Глава 1. Теоретические основы института деятельного раскаяния
§ 1. Понятие и виды освобождения от уголовной ответственности……….9-19
§ 2. Деятельное раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности………………………………………………………………19-33
§ 3. Деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления……………………………………………………………..…..34-38
Глава 2. Законодательные и правоприменительные аспекты эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии
§ 1. Понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм……………………………………………………………………………39-48
§ 2. Понятие эффективности и значение поощрительных норм о деятельном раскаянии…………………………………………………………………..…49-53
§ 3. Процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием……………………………………………..53-59
Глава 3. Уголовно-правовые проблемы и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии
§ 1. Уголовно-правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности по нормам Особенной части УК РФ…………………….60-69
§ 2. Правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаивание……………70-82
Заключение……………………………………………………………………83-85
Список использованной литературы………………………………………..86-90

Введение
Формирование полноценного гражданского общества связано со становлением и развитием таких его неотъемлемых атрибутов, как правовое государство, гражданское общество, право граждан на собственность, на свободу экономической деятельности, на свободу слова и т. п. В центре внимания оказывается личность, ее права и свободы. В таких условиях большое значение приобретает поведение человека, определяемое, в том числе, его собственными интересами. Однако и вся ответственность за совершенные действия также ложится на гражданина. Человек ревностно относится к соблюдению его прав, и, вместе с тем, он обязан уважать законные интересы других людей. В этой связи эффективность уголовного законодательства как одного из наиболее мощных средств социального контроля зависит, в частности, от того, насколько четко выражена связь между нормами уголовного права и основными нравственными критериями общественного правосознания, от того, как сочетается регулятивная функция, присущая праву, с объективными факторами, оказывающими определяющее воздействие на поведение людей.
Одним из важнейших требований современной российской уголовной политики является неотвратимость ответственности, означающая, что лицо, совершившее преступление, обязано претерпеть предусмотренные законом меры государственного принуждения. Но государственное принуждение – вынужденная, крайняя мера воздействия на лиц, совершивших преступления. Если человек, преступивший закон, может без применения принуждения осознать, что полная реализация его интересов возможна лишь при совпадении их с интересами общества и государства и что такое поведение ему, в конечном счете, выгодно, то правоприменитель вправе использовать меры уголовно-правового воздействия, не связанные с государственным принуждением.
Именно поэтому в уголовном праве постоянно возрастает роль дифференциации и индивидуализации уголовной ответственности. С одной стороны, сохраняется строгая уголовная ответственность за тяжкие и особо тяжкие преступления, за рецидив и организованные преступления, а с другой, широко практикуется применение иных более мягких мер воздействия, вплоть до освобождения от уголовной ответственности лиц, не нуждающихся в столь суровом отношении. В этой связи особое значение приобретают нормы, допускающие компромисс, поощряющие положительное постпреступное поведение лица, совершившего преступление.1
Актуальность темы исследования заключается в том, что применение института деятельного раскаивание в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве позволяет правоохранительным органам с учетом позитивного постпреступного поведения лиц, совершивших преступления, дифференцированно решать вопрос об их уголовной ответственности или о значительном смягчении наказания. Норма о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности является новеллой уголовного законодательства, ибо она впервые появилась в российском уголовном законодательстве только с принятием Уголовного кодекса РФ 1996 года. При этом следует отметить, что внедрение в правоприменительную практику данной новеллы обнаружило ряд проблем, требующих разрешения.
Однако в правоприменительной деятельности существуют различные подходы к пониманию и правовой оценке деятельного раскаяния как между законодателем и правоприменителем, так и в самой следственно-судебной практике. Нечеткость положений уголовного законодательства о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности, отсутствие научных и методических разъяснений, разумеется, не способствует совершенствованию уголовно-правовой практики. Исследование проблемы деятельного раскаяния как основания освобождения от уголовной ответственности важно в методологическом плане не только для уголовного права, но также и для уголовного процесса, теории оперативно-розыскной деятельности, прокурорского надзора. Оно будет способствовать решению общих и частных вопросов уголовного судопроизводства (например, таких, как законность и обоснованность освобождения виновного от уголовной ответственности, уменьшение нагрузки на органы предварительного расследования и т. п.), реформированию правосудия и правоохранительной системы в соответствии с конституционными нормами, а именно такому реформированию, которое обеспечило бы максимальную эффективность деятельности правоохранительных органов и способствовало бы созданию надежных условий для защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества. Поэтому проблемы применения института деятельного раскаяния подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в сфере уголовного судопроизводства в настоящее время имеют большое теоретическое и практическое значение.
Объектом исследования являются урегулированные и неурегулированные (фактические) уголовным законодательством общественные отношения, которые складываются при применении уголовного законодательства об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, законодательная регламентация этих отношений, значение и пути повышения эффективности применения, законодательства о деятельном раскаянии.
Предмет исследования – понятия и нормы уголовного законодательства, предусматривающие деятельное раскаяние в качестве основания освобождения от уголовной ответственности.
Цели исследования состоят в исследовании деятельного раскаяния как основания освобождения от уголовной ответственности, особенностей применения уголовного законодательства и вопросов повышения эффективности его применения. Для достижения указанных целей необходимо решение следующих задач:
1. Определить понятие и виды освобождения от уголовной ответственности и понятие деятельного раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности;
2. Отграничить деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления;
3. Охарактеризовать понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм и понятие, критерии и показатели эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии;
4. Уяснить процессуальные последствия деятельного раскаяния и порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием;
5. Выяснить правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием в случаях, специально предусмотренных законом и предложить пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии.
Научный интерес к проблемам правового института деятельного раскаяния с момента появления его в УК и УПК не только не ослабевает в последние годы, но и возрастает в связи с новым назначением уголовного судопроизводства (ст. 6 УПК РФ). Вопросы деятельного раскаяния исследовались: С, В. Алещенко, X. Д. Аликперовым, В. М. Барановым, А. В. Барковым, В. М. Галкиным, Е. К, Герасимовой, Л. В. Головко, Н. В. Григорьевым, А. П. Гуляевым, И. А. Джандарбековым, И. Э. Звечаровским, В. А. Елеонским, Н. II. Кирилловой, В. К. Коломейцем, Л. Л. Крутиковым, А. М. Лариным, Т. А. Лесниевски-Костаревой, П. А. Лупинской, С. И. Никулиным, А. Ю. Магомедовым, А. С. Михлиным, В. А. Михайловым, В. В. Никол юком, О. К. Павловой, С. Н, Сабаниным, Р. А. Сабитовым, А. В. Савкиным, А. Д. Сафроновым, В. В. Сверчковым, В. В, Скибицким, Г. И. Чечелем, А. А. Чувилевым, С. П. Щербой, В. Яджиным, II. С. Яни и др.
Однако в работах названных авторов рассматривались лишь отдельные теоретические положения, связанные с деятельным раскаянием как институтом уголовного права, его отдельные признаки, являющиеся обстоятельствами, смягчающими наказание. Между тем специального, комплексного исследования теоретических и прикладных проблем деятельного раскаяния в преступлении, его доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике, не проводилось.
Дипломное исследование проводилось на основе основополагающих положений философии, психологии, социологии, общей теории права, теории уголовного права. В работе применены методы анализа, синтеза, логический, исторический, социологический и др. В качестве специальных используются формально-юридический, сравнительно-правовой.
Научная новизна исследования состоит в том, что автором впервые на монографическом уровне исследовано деятельное раскаяние как основание освобождения от уголовной ответственности. В дипломной работе раскрыты правовая сущность деятельного раскаяния, дана его правовая оценка, разработаны теоретические и практические вопросы применения деятельного раскаяния в качестве самостоятельного основания освобождения от уголовной ответственности, сформулированы предложения по совершенствованию российского уголовного законодательства о деятельном раскаянии, подробно исследованы виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные нормами Особенной части УК РФ.
Таким образом, деятельное раскаяние, как отмечал профессор С. П. Щерба2, – это уникальное правовое и психологическое явление. Применение данного правового института правоохранительными органами позволяет добиваться большей результативности в раскрытии преступлений, снижения рецидива и экономии уголовной репрессии, сокращения материальных затрат государства на уголовное судопроизводство. Деятельное раскаяние может свидетельствовать об уменьшении степени общественной опасности лица, совершившего преступление, а в некоторых случаях – и самого преступления (например, когда виновный предотвращает вредные последствия содеянного или заглаживает причиненный вред). Оно может быть правовым основанием освобождения от уголовной ответственности лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами, в том числе и на конфиденциальной основе, Условиями действенности института деятельного раскаяния должна быть система эффективных, хорошо продуманных уголовных и уголовно-процессуальных норм, подробно регламентирующих основания и порядок его применения в судебно-следственной практике. Такие нормы закона должны быть правовыми гарантиями освобождения от уголовной ответственности или существенного смягчения наказания совершившим преступление лицам, в поведении которых содержатся признаки деятельного раскаяния.

Глава 1. Теоретические основы института деятельного раскаяния
§ 1. Понятие и виды освобождения от уголовной ответственности
Освобождение от уголовной ответственности по российскому уголовному праву представляет собой освобождение лица, совершившего преступление, но впоследствии утратившего свою прежнюю общественную опасность в силу ряда обстоятельств, указанных в уголовном законе, от применения к нему со стороны государства мер уголовно-правового характера.
Освобождение от уголовной ответственности в известной мере противоречит принципу ее неотвратимости, сформулированному еще представителями классической школы в уголовном праве. Вместе с тем УК РФ 1996 г.3 впервые в ряду своих задач ставит не только охрану личности, общества и государства от преступных посягательств, но и предупреждение преступлений (ст. 2). Профилактическая функция уголовного закона реализуется, в том числе и благодаря действию института освобождения от уголовной ответственности. Так, нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст. 75) и в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76) призваны стимулировать позитивное постпреступное поведение виновных лиц, что вполне соответствует целям уголовной юстиции.
Итак, в ряде случаев достижение целей борьбы с преступностью возможно без привлечения виновных лиц к уголовной ответственности или же при их осуждении, но с освобождением от реального отбывания наказания. В связи с этим в уголовном праве России устанавливаются институты освобождения от уголовной ответственности (гл. 11) и освобождения от наказания (гл. 12). УК РФ посвятил этим институтам две самостоятельные главы. Таким образом, законодатель разграничивает понятия «уголовная ответственность» и «наказание». Позиция законодателя нуждается в пояснении. Названные понятия, хотя и не являются тождественными, довольно близки по смыслу. В зависимости от различного понимания уголовной ответственности возможно и различное толкование сущности и правовой природы освобождения от нее.
В российской юридической науке понятие уголовной ответственности является дискуссионным. Одни авторы понимают ее как обязанность лица, совершившего преступное деяние, отвечать за него в соответствии с уголовным законом. Другие отождествляют уголовную ответственность с фактической реализацией названной выше обязанности, т.е. по существу с реализацией санкции уголовно-правовой нормы. Кроме того, в теории отечественного уголовного права нередко говорится и о позитивной уголовной ответственности, которая лежит в основе правомерного поведения и выражается в осознании лицом своей обязанности не совершать запрещенного уголовным законом деяния.
Однако специфика уголовной ответственности, по справедливому замечанию А.В.Наумова4, в большей степени связана с мерами государственного принуждения, которые применяются к правонарушителю. Поэтому автор не видит серьезного противоречия между «пониманием уголовной ответственности как обязанности лица подвергнуться принудительным мерам уголовно-правового характера за совершенное преступление и пониманием ее как фактического применения этих мер». В этом вопросе с А.В.Наумовым трудно не согласиться.
Представляется, что понятие уголовной ответственности, будучи более широким, нежели понятие наказания, включает, помимо последнего, другие неблагоприятные уголовно-правовые последствия (например, судимость), которые претерпевает лицо, совершившее преступление.
Что же касается наказания, то оно, по существу – одно из непосредственных проявлений уголовной ответственности, ее выражение. Следовательно, освобождение от уголовной ответственности есть одновременно и освобождение от возможного наказания. Наказание вне уголовной ответственности немыслимо. Однако, когда законодатель говорит об освобождении от уголовной ответственности, имеется в виду, главным образом, «освобождение» лица, совершившего преступление, от осуждения со стороны государства, т.е. от вынесения обвинительного приговора судом. Освобождение от уголовной ответственности в отличие от освобождения от наказания может быть предоставлено не только судом (судьей), но и другими органами: прокурором, следователем или органом дознания с согласия прокурора. Освободить от наказания может только суд.5
Как известно, наступление уголовной ответственности возможно только при наличии ее основания, т.е. при совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Следовательно, и вопрос об освобождении от уголовной ответственности возникает только тогда, когда имело место преступное деяние. Поэтому не относятся к рассматриваемым институтам освобождения от уголовной ответственности, например, случаи осуществления актов необходимой обороны, крайней необходимости, задержания преступника, случаи совершения общественно опасных действий невменяемым или малолетним, а также совершение действия, хотя формально и содержащего признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК, но в силу малозначительности не представляющего общественной опасности. Если нет преступления, а значит, основания для наступления уголовной ответственности, то невозможно и освобождение от нее.
В проекте УК РФ, разработанном Государственно-правовым управлением при Президенте РФ, в ст. 76 предлагалось отнести добровольный отказ от совершения преступления к видам освобождения от уголовной ответственности. Это представляется неверным. Добровольный отказ исключает возможность привлечения к уголовной ответственности за то преступление, отказ от совершения которого был осуществлен в силу отсутствия ее оснований. Следовательно, нельзя говорить и об освобождении от уголовной ответственности. В русле просветительно-гуманистического и классического направлений в зарубежном уголовном праве XVIII-XIX вв. невозможно было широкое развитие институтов освобождения от уголовной ответственности, за исключением, пожалуй, института давности. В начале XX в. ситуация изменилась. И зарубежные, и отечественные юристы начинают обдумывать возможности введения в уголовное право самых разных альтернативных мер уголовной ответственности. Известный русский профессор А.А. Жижиленко в своей речи, произнесенной в 1916 г. в Петербургском университете, отметил: «Уголовный кодекс должен ясно указывать, что борьба с преступностью не сводится лишь к применению наказаний и что наряду с наказанием или взамен его уместно применение и других мер».6
Другой видный отечественный юрист Н.С.Таганцев7 считал вполне оправданным с точки зрения христианства освободить лицо, совершившее преступление, от уголовной ответственности и наказания – при определенных условиях. «Мы, – писал автор, – наказываем во исполнение непреложных требований нравственного закона, но если внутренний судья – совесть, не всегда умирающий и в преступнике, воздал ему за совершенное сторицей тем нравственным мучением, перед которым бледнеют все казни людские?» Н.С.Таганцев также полагал, что неосвобождение от уголовной ответственности в некоторых случаях равносильно наказанию дважды за одно и то же деяние: «Мы хотим наказанием обнаружить ничтожность попытки отрицания частной волей воли абсолюта, хотим выяснить преступнику непреложность и ненарушимость велений права, а это обнаружение уже совершилось иным путем, – сам преступник торжественно заявил, что его поступок есть последствие бессильного самомнения, в чем он и приносит искреннюю повинную; когда он загладил, и может быть с лихвой, причиненный вред, восстановил по возможности нарушенный порядок. Как же будем мы говорить о справедливом воздаянии, когда при таких условиях наказание будет прямым нарушением принципа «не отмстиши дважды за едино».
В теории отечественного уголовного права дореволюционного периода говорилось не о видах освобождения от уголовной ответственности, а об «обстоятельствах, устраняющих наказуемость», поскольку существовало понятие единой карательной деятельности государства, которая включала и уголовное преследование, и исполнение наказания. При этом выделялись две группы обстоятельств. Первая включала такие, которые имели значение только для отдельных преступлений: взаимность обид, раскрытие соучастников и т.п. Вторая группа обстоятельств, имеющих общее значение, содержалась в разделе первом Уголовного уложения 1903 г. К этой группе относились, например, такие обстоятельства, как смерть подсудимого, давность, помилование. Ко второй группе обстоятельств можно также причислить меры, которые были предусмотрены Уставом уголовного судопроизводства: примирение с потерпевшим и добровольную уплату пени и вознаграждения.
Добровольная уплата пени и вознаграждения как обстоятельство, устраняющее наказуемость, впервые была введена в российское уголовное право в 1867 г. Законом об охране частных лесов8. Согласно этому закону (с учетом последующих изменений) лицо, совершившее в казенном или частном лесу проступок, подлежащий наказанию только в виде денежного штрафа, могло быть освобождено от уголовного преследования, и производство по делу подлежало прекращению, если обвиняемый внес причитающееся с него денежное взыскание в максимальном размере, установленном в законе. Кроме того, он должен был выплатить определенную сумму лесовладельцу, а также возвратить ему похищенный или самовольно срубленный лес либо его стоимость.
Впоследствии эти положения были распространены и на другие деликты. При этом законодатель исходил из тех соображений, что если деяние признается «маловажным и облагается только денежной пеней и если совершивший его, сознавая вполне свою виновность, соглашается уплатить немедленно упадающее на него взыскание, и притом в высшем его размере, а равно и вознаградить всякий убыток, им причиненный, то производство дальнейшего расследования, в особенности же судебная процедура, представляются совершенно бесполезными для правосудия и в то же время нередко значительно отягощающими участь подсудимого». Однако эти положения были включены Государственным советом не в текст Уголовного уложения, а в Устав уголовного судопроизводства, поскольку действия обвиняемого, определенные выше, «устраняли» не применение наказания, а возбуждение или дальнейшее производство уголовного преследования.
Тенденция, наметившаяся в начале XX в., к концу его приобрела глобальные масштабы. Меры, применяемые не только в порядке замены или дополнения к традиционным наказаниям, но и в качестве полностью исключающих уголовное преследование и вынесение судом обвинительного приговора, многими современными государствами рассматриваются как одна из эффективных форм воздействия на преступность. Эта тенденция нашла свое отражение и в международных документах. Идея внесудебного разрешения уголовно-правовых конфликтов была одобрена, например, Комитетом министров государств-членов Совета Европы. Комитет издал официальные рекомендации, в которых были зафиксированы основные модели подобного урегулирования.9
Исходя из этого, можно сделать вывод, что первым основанием освобождения от уголовной ответственности является совершение преступления небольшой или средней тяжести. Введение в Уголовный кодекс положений о категориях преступлений внесло определенность для следственно-судебной практики в решении данного вопроса. Согласно ст.15 УК преступлениями небольшой тяжести признаются умышленные и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное настоящим УК РФ, не превышает трех лет лишения свободы. К категории средней тяжести относятся умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, не превышает пяти лет лишения свободы, и неосторожные деяния, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное УК РФ, превышает три года лишения свободы.
Второе основание – отсутствие или небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление. В отличие от первой данная категория носит абстрактный характер. При определении степени общественной опасности личности преступника уголовно-правовая наука и следственно-судебная практика исходят, прежде всего, из характера и тяжести совершенного преступления, а также обстоятельств, характеризующих поведение (личность) виновного до и после совершения преступления. Круг этих обстоятельств настолько разнообразен, что исчерпывающий перечень их дать невозможно. Вместе с тем некоторые из них прямо указаны в тексте закона и имеют обязательное значение. Это: совершение преступления впервые; добровольная явка с повинной; способствование раскрытию преступления; возмещение причиненного ущерба; заглаживание вреда, причиненного в результате преступления; примирение с потерпевшим; изменение обстановки. Лишь наличие одного или нескольких указанных обстоятельств в сочетании с преступлением небольшой или средней тяжести могут стать гарантией того, что преступник исправится без реализации уголовной ответственности.
И, наконец, третьим основанием является нецелесообразность привлечения виновного к уголовной ответственности. Данное основание (применительно к видам, предусмотренным в ст. 75, 76 УК) является в некоторой степени производным от первых двух. Вполне закономерно, что в случае совершения преступления небольшой или средней тяжести лицом, не представляющим большой общественной опасности, либо вообще не опасным для общества, реализация института уголовной ответственности может оказаться нецелесообразной с точки зрения принципов справедливости и гуманности уголовного законодательства в целом.10
Что же касается освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности (ст.78 УК), то для него категория совершенного преступления безразлична. По усмотрению суда избежать уголовной ответственности вследствие истечения сроков давности может даже лицо, совершившее преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Не требуется для применения ст.78 УК и совершения виновным каких-либо действий, свидетельствующих об утрате им общественной опасности (явки с повинной, примирения с потерпевшим и т.д.). Главное здесь – именно нецелесообразность привлечения лица к уголовной ответственности после истечения указанных в законе сроков, хотя и здесь лицо может перестать быть общественно опасным, а деяние, которое оно совершило, относиться к категории небольшой или средней тяжести. Нецелесообразность в сочетании с обстоятельствами, характеризующими отсутствие или небольшую степень общественной опасности личности лежит в основе специальных видов освобождения от уголовной ответственности, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ.
Освобождение от уголовной ответственности предполагает освобождение от совокупности уголовно-правовых последствий совершения преступления: осуждения (порицания), уголовного наказания и судимости, а не от части их, что имеет место при освобождении от наказания. Поэтому освобождение от уголовной ответственности означает отказ правоприменителя в предусмотренных уголовным и уголовно-процессуальным законом случаях от осуждения (порицания) поведения в форме обвинительного приговора и применения мер государственного принуждения с их неизбежным правовым последствием – судимостью лица, совершившего общественно опасное деяние.
Освобождение от уголовной ответственности имеет место до вынесения приговора и признания судом лица виновным в совершении преступления, в том числе и на досудебных стадиях процесса. Позитивный характер его воздействия на лицо, совершившее преступление, обеспечивается лишь при условии, что достижение целей уголовной ответственности и наказания возможно без применения наказания, т.е. применение последнего в рассматриваемой конкретной ситуации нецелесообразно.11
Право принятия решения об освобождении от уголовной ответственности принадлежит суду, прокурору, а также следователю и органу дознания с согласия прокурора. При этом, если обстоятельства, исключающие производство по уголовному делу, обнаруживаются в стадии судебного разбирательства, суд постановляет оправдательный приговор. Прекращение дела за истечением сроков давности или вследствие акта амнистии не допускается, если обвиняемый против этого возражает. В этом случае производство по делу продолжается в обычном порядке.
Освобождение от уголовной ответственности – и право, и обязанность правоприменителя. Если речь идет об этом в связи с деятельным раскаянием, примирением с потерпевшим, изменением обстановки, освобождением от уголовной ответственности несовершеннолетних – это право суда. Употребление слов «может быть освобождено» бесспорно свидетельствует о том, что при наличии указанных в законе обстоятельств органы следствия и суда имеют право, а не обязаны освободить лицо от уголовной ответственности. Если речь идет об истечении сроков давности, а также при наличии специальных видов освобождения от уголовной ответственности – это обязанность правоприменителя, за изъятием преступлений, наказуемых смертной казнью или пожизненным лишением свободы. Здесь вновь решение вопроса о возможности освобождения лица законодатель передает на усмотрение органов правосудия.12
В целом нормы освобождения от уголовной ответственности носят «компромиссный» характер. «Компромисс» в них выражен в том, что они гарантируют лицу, совершившему преступление, освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на свершение таким лицом поступков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию задач уголовно-правовой борьбы с преступностью.
Одно из главных преимуществ условного освобождения от уголовной ответственности состоит в том, что оно в отличие от безусловного не является окончательным и позволяет организовать в период своего действия воспитательную работу с освобожденными. Освобождение от ответственности за преступление под условием оказывает дисциплинирующее воздействие на освобожденных, стимулирует и ориентирует их на должное поведение.
По сравнению с безусловным условное освобождение никогда не может породить мнение о всепрощении безнаказанности, несправедливости подобного акта. Обязанность лица исправиться и подтвердить это своим поведением как необходимое условие окончательного освобождения вытекает из оставляемой законом за соответствующими органами и судом возможности возврата к привлечению к уголовной ответственности в случаях систематического неисполнения несовершеннолетними принудительной меры воспитательного воздействия (ч.4 ст.90 УК РФ).
Приведенное положение является еще одним подтверждением того, что освобождение от уголовной ответственности – не прощение содеянного и преступника, а эффективное средство борьбы с преступностью. При этом постоянный контроль и надзор за поведением условно освобожденных помимо дисциплинирующего оказывают и общепредупредительное воздействие.13
Таким образом, подводя итог изложенному выше можно определить, что под освобождением от уголовной ответственности понимается оформленное уголовно-процессуальным решением государственного органа или должностного лица освобождение лица, совершившего деяние, содержащее все признаки конкретного состава преступления, от уголовного преследования на любой его стадии до вынесения обвинительного приговора суда с отказом от публичного судебного порицания преступника и возможного применения наказания за содеянное, а также с аннулированием иных уголовно-правовых последствий совершенного преступного деяния.

§ 2. Деятельное раскаяние, как основание освобождения от уголовной ответственности.
В теории уголовного права одни ученые – юристы полагают, что раскаяние в совершенном преступлении является признаком деятельного раскаяния и условием освобождения от уголовной ответственности по этому основанию, т.к. оно не указано в диспозиции ст. 75 УК РФ и сужает сферу применения этого закона.14
Другие признают раскаяние факультативным признаком деятельного раскаяния.15
Третьи считают, что при формулировании положений норм о деятельном раскаянии законодатель дал крайне узкую трактовку понятия «деятельное раскаяние» и отразил в тексте закона лишь часть его признак, оставив за рамками данной нормы «искреннее сожаление о совершенном преступлении», «признание вины и раскаяние в совершенном преступлении».16
Я придерживаюсь последней точки зрения потому, что в соответствии с Федеральным законом РФ от 8 декабря 2003 года №162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ» анализируемое понятие отражено в ч.1 ст. 75 УК РФ в следующем виде: «… и в следствие деятельного раскаяния перестало быть общественно опасным».Отсюда видно, что законодатель предусмотрел помимо уже существующих два новых условия освобождения от уголовной ответственности по ч.1 ст. 75 УК РФ: во-первых раскаяние лица в совершенном преступлении и во-вторых утрата виновным лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния.
Следовательно, если раньше деятельное раскаяние выражалось лишь в таких позитивных посткриминальных действиях лица, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, ущерба или заглаживание причиненного преступлением вреда иным образом, то в настоящее время законодатель требует устанавливать факт раскаяния лица в совершенном им преступлении.
Кроме того, в настоящее время раскаяние является обязательным признаком деятельного раскаяния, поскольку свидетельствует об искреннем сожалении лица о совершенном им преступлении и признании вины в его совершении. Другими словами, выводы правоприменителей о факте утраты виновным лицом общественной опасности должны основываться на раскаянии лица в совершенном преступлении, объективно подтвержденном добровольными позитивными, посткриминальными действиями, предусмотренными в ч.1 ст. 75 УК РФ.
Данная норма распространяется на более чем 130 составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, и содержит закрытый перечень оснований и условий, при выполнении которых суд, прокурор, а также следователь и орган дознания с согласия прокурора вправе принимать решения об освобождении от уголовной ответственности. Поэтому в данной норме четко различают перечисленные в ней основания и условия, при наличии которых суд, прокурор, следователь и орган дознания с согласия прокурора может освободить лицо от уголовной ответственности в связи с его деятельным раскаянием: добровольно явиться с повинной; способствовать раскрытию преступления; возместить причиненный ущерб или иным образом загладить вред, причиненный в результате преступления.
И все же наличие этих оснований еще недостаточно для освобождения от уголовной ответственности. Законодатель предусматривает еще два условия, при соблюдении которых правоприменитель вправе решать вопрос об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: преступление должно быть совершено лицом впервые; совершенное им преступление должно относиться к категории небольшой тяжести.
Только совокупность трех оснований и наличие двух условий дает право суду, прокурору, а также следователю и органу дознания с согласия прокурора решать вопрос об освобождении (прекращении уголовного дела) от уголовной ответственности.
Данное правило не распространяется, когда преступление не повлекло причинение материального ущерба или морального вреда (например, ч.1 ст. 220, ст. 271 УК РФ), либо потерпевший добровольно отказывается от возмещения ущерба либо заглаживания вреда. В этом случае в посткриминальном поведении лица, совершившего преступление, могут отсутствовать такие действия, как возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда.
Иными словами, одно из трех оснований (т.е. возмещение причиненного ущерба или заглаживание вреда) освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, учитывая характер и обстоятельства того или иного преступления может быть переменным (альтернативным). Однако, наличие добровольной явки с повинным и способствование раскрытию преступления является непременным (альтернативным). Поэтому отсутствие хотя бы одного из этих двух оснований исключает возможность освобождения лица от уголовной ответственности в связи с его деятельным раскаянием.
Кроме того, для правильного решения данного вопроса необходимо, во-первых, четко разграничивать логический и юридический смыслы этого понятия (формулировки «лицо, впервые совершившее преступление»). Так, в диспозиции ст. 75 УК РФ, понятие «лицо, впервые совершившее преступление», законодатель использует исключительно в юридическом смысле и вкладывает в его содержание дополнительные признаки, которые существенно отличаются от тех, которые присущи логическому смыслу этого понятия.
Во-вторых, раскрывая юридическое содержание данного понятия, необходимо иметь в виду, что оно охватывает в равной мере как подозреваемого, обвиняемого и подсудимого, так и лицо, которое по делу не признано одним из выше перечисленных участников уголовного процесса.
В-третьих, решая вопрос о том, совершено ли лицом преступление впервые или нет, необходимо руководствоваться ст. 18 УК РФ, регулирующей правила рецидива.
В-четвертых, следует помнить, что преступление, совершенное на территории иностранного государства, в том числе на территории стран-участниц Содружества Независимых Государств после распада Советского Союза, т.е. после 31 декабря 1991 года, не может учитываться как ранее совершенное преступление.
Исходя из всего сказанного, под понятием «лицо, впервые совершившее преступление» подпадает не только лицо, которое никогда не совершало преступление, но и лицо, которое хотя ранее и совершало преступление, но: истекли сроки давности привлечения его к уголовной ответственности; судимость в установленном законом порядке погашена или снята; было освобождено от уголовной ответственности или отбывания наказания в силу акта амнистии или помилования, либо по иным не реабилитирующим основаниям (например, в связи с примирением с потерпевшим, деятельным раскаянием и т.д.) на территории иностранного государства, в том числе на территории стран-участниц содружества Независимых Государств.17
Первым из обязательных оснований для освобождения от уголовной ответственности является добровольная явка с повинной лица, совершившего преступление. Добровольность означает, что лицо имело реальную возможность не являться с повинной, но, тем не менее, предпочло сообщить органам уголовной юстиции о содеянном.
Заявление о явке с повинной должно содержать сведения о совершенном заявителем преступлении и адресоваться в органы суда, прокуратуры, следствия или дознания. Оно может быть как устным, так и письменным. Вместе с тем, заявление о явке с повинной может быть предоставлено в соответствующие правоохранительные органы как непосредственно лицом, совершившим преступление, так и через близких или знакомых.
Одним словом, процедура добровольной явки с повинной и выбор лицом органа, куда оно обращается с подобным заявлением, могут быть многообразны. Так, одни лица, совершившие преступление и решившиеся на явку с повинной, могут излагать свое решение письменно и по почте отправлять в правоохранительные органы или ставить об этом в известность милицию по телефону. Другие – могут направить своих близких к прокурору и через них письменно (устно) сообщить о совершившемся преступлении и о своей готовности добровольно явиться с повинной.
Для применения ч.1 ст. 75 УК РФ мотивы явки с повинной, ни время, прошедшее с момента совершения преступления, ни осведомленность правоохранительных органов о лице, совершившем преступление, равно как и стадии расследования преступления, в процессе которого лицо добровольно явилось с повинной. Главное, чтобы явка с повинной была осуществлена лицом добровольно, а не под давлением или принуждением. Все выше перечисленные условия являются факторами, формирующимися и проявляющимися до освобождения в один из двух моментов: во время и после совершения преступления.
Посягательство во времени ограничено: его временные рамки определяются моментами начала и окончания преступления. Поэтому и условия освобождения, относящиеся к преступлению, и условия, оказывающие на характер и степень общественной опасности деяния и личности виновного в момент посягательства, проявляются в интервале «преступление начато»- «преступление окончено». В этом промежутке такие условия освобождения, как совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести, характеризуют одновременно и преступление, и личность виновного.
Все остальные условия освобождения от уголовной ответственности, проявившиеся в неприступном поведении и имевшем место после окончания преступления не способны характеризовать совершенное деяние с точки зрения его общественной опасности, поскольку находятся за временными границами последнего. Отсюда видно, что система условий освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, может быть представлена в следующем виде: условия, указывающие на характер и степень общественной опасности преступления и личности (совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести); условия, указывающие на характер и степень общественной опасности личности виновного (добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба, заглаживание иным образом причиненного вреда, раскаяние в совершенном преступлении и утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния).18
Первые из названных условий освобождения проявляются в преступлении, вторые – в позитивном поскриминальном поведении лица.
Мне бы хотелось остановиться подробно на условиях, которые указывают на характер и степень общественной опасности преступления и личности, а также на новом условии, указывающем на характер и степень общественной опасности личности виновного, – утрате лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния.
В уголовном законе отсутствуют четкие указания относительно того, какое преступление следует считать совершенным впервые. Вместе с тем в теории уголовного права считается, что совершение преступления впервые значит, что лицо находится в уголовных правоотношениях только по поводу совершения одного преступления. Такое возможно в следующих случаях: лицо реально совершило только одно преступление; лицо совершило несколько преступлений, но по всем, кроме одного, истекли сроки давности (ст. 78 УК РФ); лицо ранее (до рассматриваемого компетентным органом преступления) подвергалось наказанию или иным мерам уголовно-правового характера, однако судимость снята или погашена (ст.86 УК РФ).
Вместе с тем преступление не может считаться совершенным впервые в случае как реальной, так и идеальной совокупности. В последнем случае ч.1 ст. 75 УК РФ не может применяться, так как идеальная совокупность обусловлена тем, что ни одно общественно опасное действие (бездействие) способно вызвать несколько вредных последствий. В этих случаях содеянное виновным не охватывается какой-либо одной уголовно-правовой нормой.
В свою очередь, реальная совокупность предполагает разновременное совершение двух и более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено (ч.1 ст. 17 УК РФ). При этом каждое из преступлений совершается самостоятельными действием или бездействием (ст.159 УК РФ), а затем дачу взятки (ст.291 УК РФ). Поэтому, учитывая то, что ч.1 ст. 75 УК РФ допускает освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего «преступление» (в единственном числе), нельзя применять ч.1 ст. 75 УК РФ в случае реальной совокупности преступлений.
Если за первое преступление к лицу были применены принудительные меры воспитательного воздействия, а также в случае освобождения лица от уголовной ответственности в соответствии со ст.ст. 75-76 УК РФ преступление будет считаться совершенным впервые, если истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности за первое преступление.
Если же сроки давности не истекли, криминологически неоправданно считать лицо совершившим преступление впервые и освобождать его от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. В данном случае, хотя и нет обвинительного приговора суда, но сам факт совершения преступления небольшой или средней тяжести был признан в установленном законом порядке и находился в числе условий освобождения по ст. 75 УК РФ. Поэтому в данном случае следует учитывать сроки давности, указанные в ст. 78 УК РФ.19
Остановлюсь также и на новом условии освобождения от уголовной ответственности – утрате общественной опасности вследствие деятельного раскаяния. В криминологии «общественная опасность личности преступника» традиционно понимается как свойство личности преступника, которое проявляется в характере и тяжести совершенного преступления, а также в связанной с этим относительно большой готовности к их совершению.20
Анализируемое условие освобождения напрямую связано с существенными переменами в поведении виновного лица вследствие деятельного раскаяния. Об этом свидетельствует совокупность обстоятельств, меняющих нравственно-юридическую оценку личности виновного с точки зрения общественной опасности, а именно: психолого-эмоциональные изменения у виновного лица в связи с раскаянием в совершенном преступлении, которое проявляется в искреннем сожалении о совершенном преступлении и признании вины в его совершении; позитивные посткриминальные действия лица, указанные в уголовном законе, которые придают раскаянию деятельный характер (добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба или заглаживание причиненного вреда).
Общим для перечисленных случаев является то, что деятельное раскаяние касается только конкретного лица, поэтому не само преступление, а личность виновного в новых условиях заслуживает иной нравственной и юридической оценки. При этом утрата лицом общественной опасности должна произойти именно к моменту рассмотрения дела компетентным органом.
Далее следует заметить, что только совокупность условий, указывающих на характер и степень общественной опасности преступления и личности, и необходимых в конкретном случае условий, указывающих на характер и степень общественной опасности личности, представляет собой основание освобождения от уголовной ответственности по ч.1 ст. 75 УК РФ (прекращение уголовного преследования по ч.1 ст. 28 УПК РФ)- деятельное раскаяние.
При этом варьироваться в зависимости от конкретного преступного деяния могут лишь такие условия, указывающие на характер и степень общественной опасности личности, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и заглаживание иным образом вреда.
Существуют условия, которые исключают выполнение виновным лицом какого-либо из данных условий освобождения по ч.1 ст. 75 УК РФ в силу тех или иных объективно сложившихся обстоятельств: воспрепятствование соучастников добровольной явке с повинной лица; тяжелая болезнь виновного лица, исключающая его явку с повинной; отсутствие материального ущерба, физического или морального вреда в результате совершения преступления; раскрытие преступления компетентным органом до явки с повинной виновного лица, о чем последнее не догадывалось; отказ потерпевшего принимать от виновного лица возмещение (компенсацию) причиненного ущерба или вреда в любой форме (деньгами, заменой поврежденной вещи на равнозначную и т.д.) и др.
Что касается таких условий освобождения как раскаяние в совершенном преступлении и утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния, совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести, то они должны присутствовать во всех случаях применения ч. 1 ст. 75 УК РФ.
В том же случае, когда раскаяние в совершенном преступлении, утрата лицом общественной опасности вследствие деятельного раскаяния, совершение преступления впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести отсутствуют либо установлено лишь одно из них (например, судимость за ранее совершенное преступление не погашена) в установленном законом порядке (ст. 86 УК РФ)), это свидетельствует о том, что как такового основания освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием нет.
При этом каждое из таких условий освобождения, как добровольная явка с повинной, добровольное способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба и заглаживание иным образом вреда, может быть признано смягчающим наказание в связи с деятельным раскаянием ( п.п. «и» и «к» ч.1 ст. 61 УК РФ), а также повлечь значительное смягчение наказания (ст. 62 УК РФ).21
Выше мною уже было отмечено, что освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием допускается только в отношении лица, впервые умышленно или по неосторожности совершившего преступление небольшой тяжести. Поэтому обычно к лицу, имеющему судимость или же совершившему преступление иной категории, рассматриваемая норма не может быть применена. Однако, законодатель делает из этого общего правила одно исключение. Так, в соответствии с ч.2 ст. 75 УК РФ в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ, лицо, совершившее преступление иной категории, также может быть освобождено от уголовной ответственности.
Помимо возможности освобождения от уголовной ответственности за преступления небольшой или средней тяжести, совершенные впервые, действующее уголовное законодательство предусматривает в примечании в соответствующей статье Особенной части УК РФ компромиссные нормы, регламентирующие освобождение от уголовной ответственности – в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление небольшой или средней тяжести, а также тяжкое или особо тяжкое преступление.22
Общее правило применения данных норм закреплено в ч.2 ст. 75 УК РФ, где сказано, что «Лицо, совершившее преступление иной категории, при наличии условий, предусмотренных ч.1 ст. 75 УК РФ, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК РФ». Предусмотрены следующие виды освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием: при похищении человека (примечание к ст. 126 УК РФ); при торговле людьми (п.1 прим. к ст. 127-1 УК РФ); при коммерческом подкупе (прим. к ст. 204 УК РФ); при захвате заложников (прим. к ст. 206 УК РФ); при участии в незаконном вооруженном формировании (прим. к ст. 208 УК РФ); при организации преступного сообщества (преступной организации) (прим. к ст. 210 УК РФ); при незаконном приобретении, передаче, сбыте, хранении, перевозке или ношении оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (прим. к ста. 222 УК РФ); при незаконном изготовлении оружия (прим. к ст. 223 УК РФ); при незаконном приобретении, хранении, перевозке, изготовлении, переработке наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов; при государственной измене (ст. 275 УК РФ), шпионаже (ст. 276 УК РФ), насильственном захвате власти или насильственном удержании власти (ст. 278 УК РФ) (прим. к ст. 275 УК РФ); при организации экстремистского сообщества (прим. к ст. 282-1 УК РФ); при организации деятельности экстремистской организации (прим. к ст. 282-2 УК РФ); при даче взятки (прим. к ст. 291 УК РФ); при заведомо ложном показании, заключении эксперта, специалиста или неправильном переводе (прим. к ст. 307 УК РФ).
Изучение, анализ и обобщение судебной практики Омской области и в г. Омске, показали, что районными судами Омской области за 9 месяцев 2008 г. по первой инстанции рассмотрено и прекращено 485 уголовных дел, а за 9 месяцев 2007 г. прекращено 616 уголовных дел. За 9 месяцев 2008 г. Кировским районным судом г. Омска, Октябрьским районным судом г. Омска уголовные дела по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) не прекращались. Ленинским районным судом г. Омска прекращено 14 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 4 уголовных дела, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 158, 324, 327 УК РФ. Куйбышевским районным судом г.Омска прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 26 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 18 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 146, 198, 228, 238, 264, 324, 327 УК РФ.
Центральным районным судом г. Омска прекращено 15 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 1 уголовное дело, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 327 УК РФ.
Советским районным судом г. Омска прекращено 25 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 8 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 158, 160, 198, 238, 327 УК РФ.
Первомайским районным судом г. Омска прекращено 26 уголовных дел, из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 9 уголовных дел, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 146, 238 УК РФ.
Федеральными районными судами Омской области по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел.
Мировыми судьями Центрального АО г. Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 66 уголовных дел. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел. Мировыми судьями Советского АО г.Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 120 уголовных дел. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 2 уголовных дела. Мировыми судьями Кировского АО г.Омска за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. рассмотрено и прекращено в порядке ст. 254 УПК РФ 82 уголовных дела. Из них по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 2 уголовных дела.
Мировыми судьями Омской области по основанию, предусмотренному ч.1 ст. 28 УПК РФ (деятельное раскаяние) прекращено 10 уголовных дел.
Судебной коллегией по уголовным делам Омского областного суда за период с 09.01.2008 г. по 30.09.2008 г. прекращено 3 уголовных дела, из которых 1 уголовное дело по ч.1 ст. 306 УК РФ прекращено на основании ч.1 ст. 28 УПК РФ в связи с деятельным раскаянием.23
Законодательная формулировка признаков специальных видов освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием строится по следующей формуле: указываются необходимые действия со стороны виновного, т.е. специальные условия, образующие специальное освобождение от уголовной ответственности – деятельное раскаяние; указываются уголовно-правовые последствия совершения необходимых действий со стороны виновного-освобождение от уголовной ответственности; дополнительное указание в примечаниях к ст.ст. 126, 127-1, 206, 208, 210, 222, 223. 275, 282-1, 282-2 УК РФ на необходимое условие освобождения – отсутствие в действиях виновного иного состава преступления.
Специальные условия освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, имеют определенные особенности по сравнению с другими условиями такого основания. При этом общим обстоятельством для всех специальных условий освобождения является добровольность действия лица, совершившего преступление. Добровольность в данном случае означает, что лицо имело реальную возможность поступить иначе, а выбрало прекращение и признание своего участия в преступлении.24
Таким образом, деятельное раскаяние – активное поведение виновного после совершения впервые преступления, свидетельствующее о том, что лицо перестало быть общественно опасным.
Деятельное раскаяние применяется при наличии двух оснований: совершение преступления небольшой тяжести; отсутствие или небольшая степень общественной опасности лица, совершившего преступление. Второе основание конкретизируется определенными данными, перечисленными в ст. 75 УК РФ. К ним относят – совершение преступления небольшой тяжести впервые.
К другим фактическим данным, свидетельствующим об утрате общественной опасности, относятся: добровольная явка с повинной; способствование раскрытию преступления; возмещение причиненного ущерба или иным образом заглаживание вреда, причиненного в результате преступления.

§ 3. Деятельное раскаяние и добровольный отказ от совершения преступления.
Деятельное раскаяние следует отличать от добровольного отказа. Первое возможно только после окончания преступления, в то время, как добровольный отказ от преступления заключается в прекращении лицом приготовления к преступлению либо прекращении действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Если отказ доброволен и окончателен, то уголовная ответственность лица, его осуществившего, невозможна. Оно несет такую ответственность лишь в том случае, когда фактически осуществленное им деяние содержит иной состав преступления (ст. 31 УК).
Ч.1, и ч.2 ст.75 предоставляют правоприменителям право освобождения от уголовной ответственности, что выражается словами «лицо может быть освобождено». А в примечаниях указывается, что при позитивном посткриминальном поведении, зафиксированном законом, «лицо освобождается» от уголовной ответственности. То есть происходит замена модальных операторов с «возможно» на «необходимо», в связи, с чем возникает неопределенность в понимании вопроса: о праве или обязанности правоприменителей идет речь в случаях, предусмотренных специальными нормами. Вопрос этот вызвал существенные разногласия в теории уголовного права и правоприменительной практике и, как представляется, мог вообще не возникнуть, если бы законодатель использовал в примечаниях к статьям Особенной части и в ч.2 ст.75 УК РФ тождественные формулировки. По мнению Х. Аликперова25, в изменении нуждаются обе нормы Общей части.
Мне же представляется, что в примечаниях к статьям Особенной части следует использовать формулировку, соответствующую ч.2 ст.75 УК РФ, – «лицо может быть освобождено».
Пока же проблемная ситуация разрешается не на основе положений УК РФ, а в соответствии со ст.28 УПК РФ, в которой применительно к случаям освобождения на основании примечаний к статьям Особенной части УК РФ используется словосочетание «прекращение… возможно».
Специальные нормы об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч.2 ст.75, корреспондирующая к нормам Особенной части УК) могут применяться при наличии общих условий, предусмотренных ч.1 ст.75 УК РФ. Однако во всех примечаниях к статьям Особенной части количество тех действий, совершение которых образует деятельное раскаяние по конкретным составам преступлений, не совпадает с признаками деятельного раскаяния, перечисленными в ч.1 ст.75. Например, в примечаниях к ст.222, 223 предусмотрена добровольная сдача предметов, указанных в этих статьях, в примечании к ст.126 – добровольное освобождение похищенного человека, без упоминания о явке с повинной и способствовании раскрытию преступления (тем более – о возмещении причиненного ущерба). Еще более льготные условия освобождения от уголовной ответственности при захвате заложника (ст.206): освобождение заложника как добровольно, так и по требованию властей. Таким образом, происходит сужение объема понятия «деятельное раскаяние», и неясно, являются ли условия, зафиксированные в примечаниях к статьям Особенной части УК РФ, достаточными для принятия решения об освобождении лица от уголовной ответственности. Рассогласованность предписаний, содержащихся в примечаниях к статьям Особенной части, с предписаниями ч.ч.1, 2 ст.75 УК РФ вызвала полемику в науке уголовного права и негативно сказалась на формировании стабильной и единообразной практики освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.
Примечание к ст. 205 УК РФ предусматривает условие освобождения от уголовной ответственности лица, участвовавшего в подготовке акта терроризма в случае его позитивного послепреступного поведения, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Предупреждение органов власти следует считать своевременным, если оно сделано до начала совершения взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность наступления последствий, указанных в ч. 1 комментируемой статьи, чтобы органы власти имели реальную возможность предотвратить акт терроризма. Иной способ предотвращения осуществления акта терроризма может заключаться в самостоятельных действиях лица по предотвращению взрыва, поджога, захвата преступниками оружия или транспортных средств и т. д. Таким образом, примечание к ст. 205 УК РФ связывает освобождение субъекта от уголовной ответственности с объективными признаками добровольного отказа, а деятельное раскаяние игнорирует. Такой вывод подтверждается также тем, что адресатами анализируемой нормы являются только лица, участвующие в подготовке акта терроризма (организаторы, подстрекатели, пособники, будущие исполнители). Для действительных же исполнителей, совершивших акт терроризма, но своевременно деятельно раскаявшихся, закон не предусматривает стимулирующего компромисса в виде освобождения от ответственности. Хотя именно исполнители, которые бывают часто втянутыми в террористическую деятельность по принуждению, нередко оказываются единственными, кто может реально предотвратить широкомасштабные последствия терроризма. Ущербность формулировки примечания к ст. 205 УК РФ заключается еще и в том, что текстуально освобождение от уголовной ответственности связывается с самим фактом оказания помощи в предотвращении акта терроризма независимо от ее результатов. Получается, что, если попытка властей предотвратить террор при, хотя бы малом участии самого виновного оказалась безуспешной, последний все равно должен освобождаться от ответственности. Такое положение противоречит логике правового регулирования и здравому смыслу и, по существу, представляет собой своеобразную индульгенцию для террористов, лазейку в законе, позволяющую безнаказанно совершать преступления. Поэтому освобождение от уголовной ответственности за терроризм возможно только при условии реального недопущения последствий этого преступления при непосредственном участии и помощи самого виновного, который предпринял все зависящие от него меры по их предотвращению.
К сожалению, примечание к ст. 205 УК РФ в отличие от примечания к ст. 205.1 УК РФ не дает прямого ответа на вопрос: исчерпывается ли основание освобождения от ответственности случаями только добровольного способствования предотвращению акта терроризма либо наряду с этим не исключается способствование по инициативе официальных властей? Представляется, что в последнем случае виновный также должен подлежать освобождению от уголовной ответственности, как, например, это предусмотрено в примечании к ст. 206 УК РФ. Законные права и интересы значительного количества людей, которые могут пострадать от широкомасштабных, часто непоправимых последствий террористического акта, здесь во много раз превосходят интересы правосудия, а, как говорится, «из двух зол выбирают меньшее». Своего рода крайняя необходимость, в которую поставлено государство. Исходя из изложенного, редакция примечания к ст. 205 УК РФ нуждается в совершенствовании и может выглядеть так: «Лицо, добровольно или по требованию властей предпринявшее все зависящие от него меры, которые привели к предотвращению гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, указанных в настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления». Реализация этого предложения позволит упорядочить уголовно-правовое регулирование компромисса в борьбе с терроризмом. До момента юридического окончания состава терроризма стимулом к оставлению преступной деятельности будет выступать норма о добровольном отказе (ст. 31 УК РФ), норма же о деятельном раскаянии (примечание ст. 205 УК РФ), расширяющая условия освобождения от ответственности, способна сыграть свою роль на стадии юридически оконченного преступления, особенно в экстремально короткий период времени до наступления общественно опасных последствий, давая последний шанс виновному предотвратить их. В предложенном направлении следует усовершенствовать и примечание к ст. 205 УК РФ.26
Таким образом, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ч.1 ст. 75 УК) предполагает, что раскаяние состоялось после совершения преступления. Если раскаяние произошло в процессе совершения преступления до его окончания, то оно является разновидностью добровольного отказа, а не постприступным позитивным поведением. Тогда лицо вообще не привлекается к уголовной ответственности, а не освобождается от нее. Этим обстоятельством деятельное раскаяние (ч.1 ст. 75 УК) отличается от специального вида освобождения, предусмотренного примечанием к ст. 206 УК. Последний вид освобождения является разновидностью не только освобождения от ответственности, но и специальным видом добровольного отказа.

Глава 2. Законодательные и правоприменительные аспекты эффективности поощрительных норм о деятельном раскаянии.
§ 1. Понятие, критерии, показатели и условия эффективности правовых норм.
И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров и целый ряд других авторов выступили против трактовки эффективности как оптимальности средств правового воздействия регулируемым общественным отношениям.27 Они указали на неразрывную связь понятия эффективности с результативностью, достижением целей правовых предписаний.
Развернутое обоснование эта позиция получила в монографии В.И. Никитинского. Автор отмечал: «Термин “эффект” употребляется в русском языке в значении результата, следствия чего-нибудь. Отсюда эффективность органически связана с результативностью, действенностью каких-либо мероприятий, правил, систем Нет сомнения, что право может быть высоко результативным лишь в случае, если оно отвечает определенным требованиям как с точки зрения содержания (научно обоснованно, соответствует объективным закономерностям развития, достигнутому уровню правосознания общества, внутренне согласовано). Так и формы (доходчиво по языку и стилю изложения, стабильно, систематизировано, освобождено от, повторений, противоречий). Причину недостаточной эффективности конкретной правовой нормы всегда следует искать в нарушении подобных требований. Однако такое изучение еще не дает познаний в области действительной эффективности правовых норм… Для выявления точной зависимости, например, между научной обоснованностью той или иной нормы и ее эффективностью надо, прежде всего, определить саму эффективность».28
Об эффективности конкретной нормы права нельзя также судить, абстрагируясь от ее цели. Именно цель правовой нормы является эталоном оценки ее эффективности. Таким образом, можно сделать следующий вывод, что эффективность правовой нормы есть не просто результат, эффект ее действия, а соотношение между этим результатом и социальной целью, положенной в основу правового предписания.
При рассмотрении правовых средств достижения цели В.И. Никитинский указывал, что «соответствие избранных правовых средств цели – необходимая предпосылка эффективности правовой нормы … неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует, по существу, содержание цели»29, однако в его работе это указание остается не более, чем декларацией.
Поэтому следует признать справедливым замечание рецензентов монографии В.И. Никитинского о том, что в ней не проанализировано соотношение целей правовых норм со средствами их достижения. Важно знать, какими средствами достигается поставленная правом цель, на каком социальном фоне, в какой среде функционирует право, какова оценка правовых норм в общественном мнении, в правосознании, как право взаимодействует с социальной структурой.
Следовательно, эффективность правовых норм выражает отношение между фактически достигнутым, действительным результатом и той социальной целью, для достижения которой были приняты соответствующие правовые нормы. На основании этого, эффективность правовых норм как самостоятельное общественное явление следует понимать только в этом смысле. Определение эффективности правовых норм как соотношения между результатом их действия и поставленной социальной целью характеризует общее содержание рассматриваемого явления. И.С. Самощенко, В.И. Никитинский, А.Б. Венгеров дают однозначное понимание эффективности правовых норм как отношения между фактически достигнутым, действительным результатом их действия и той социальной целью, ради которой они были приняты.30
Другая группа ученых под эффективностью правовых норм понимают результаты или, что одно и тоже, социальные последствия, реальные изменения, которые возникают в жизни при осуществлении законов, т.е. связывают эффективность правовых норм с результативностью их воздействия. Эффективность права – это способность при правильном его применении получать положительный результат в регулировании общественных отношений.
Термин «эффективный» (от латинского effectus – действие) означает действенный, оказывающий нужное действие, дающий необходимый, обычно положительный результат, т.е. дающий какой-то результат, приводящий к каким-то нужным последствиям.31
Кроме того, термин «действенный» подразумевает не всякий результат и не любое достижение цели по принципу «цель оправдывает средства», а только такой результат, который представляется в данных условиях наилучшим, т.е. наиболее оптимальным.32
По этим соображениям представляется верным определение эффективности правовых норм как соотношения между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты. В настоящее время большинство специалистов склоняются к данной точке зрения. Исходя из данного определения, эффективность правовых норм – это не их внутреннее качество, а определенное свойство их действия, которое выражается именно в воздействии на неправовые явления, на фактические отношения людей. Действие права далеко не всегда может быть сведено к его реализации путем соблюдения, использования и применения правовых установлений, возможны и иные способы его влияния на индивидуальное, групповое, общественное сознание и поведение.
Критерием оценки эффективности правовых норм являются их цели, для достижения которых была создана норма. Для правильного решения вопроса о целях необходимо исходить из общетеоретических положений о целях. Цель – это категория, обозначающая заранее мыслимый результат сознательной деятельности человека, общества в целом. Добиваясь осуществления поставленных целей, человек прибегает к выбору необходимых средств.
Степень эффективности правовых норм должна устанавливаться с помощью критериев, под которыми следует понимать определенные измерители полноты достижения его целей. О достижении поставленной цели позволяют судить определенные показатели.
Предлагаю рассмотреть показатели эффективности правовых норм на примере целей наказания. Целями наказания согласно являются: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, предупреждение преступлений. В свою очередь, предупреждение преступлений проявляется в двух формах. Первой формой является общее предупреждение преступлений, т.е. нормы уголовного закона имеют своей целью недопущение совершения каких бы то ни было преступлений вообще (общая превенция). Второй – специальное предупреждение преступлений, т.е. предупреждение новых преступлений освобождаемых и их исправление (частная превенция).33
Показателем достижения частной превенции служит несовершение нового преступления лицом, освобожденным от наказания. Следовательно, одним из показателей эффективности применения того или иного вида уголовно-правового принуждения служит состояние рецидивной преступности. Снижение рецидива со стороны лиц, подвергшихся определенной мере наказания, при условии хотя бы стабилизации общего состояния преступности, вероятно, тоже можно рассматривать как положительный эффект применения этой меры. Таким образом, ряд ученых поддерживают точку зрения, что единственно реальным показателем эффективности наказания является уровень рецидива после освобождения за достаточный промежуток времени, другие – уровень рецидива во время отбывания наказания и после него вплоть до снятия судимости.
Совершение нового преступления освобожденным является показателем неэффективности примененного института. Однако необходимо иметь в виду, что «предположение о прямой связи между рецидивом и состоянием уголовного и уголовно-исполнительного законодательства и практики применения закона в большинстве случаев ошибочно фактически, т.к. оно не учитывает влияния на рецидив ряда других социальных факторов и вытекает из преувеличения роли и возможностей уголовного права в борьбе с преступностью, по сути дела приписывает ему в этой области решающую роль».
Следовательно, когда затрагиваются вопросы о повторном совершении преступлений как показателе неэффективности наказания, речь идет о связи между одной из причин явления с самим явлением, т.е. повторность рассматривается в качестве показателя неэффективности лишь в той мере, в какой является результатом несовершенства действующего уголовного законодательства и практики его применения.34
Как цель соответствующего воздействия исправление представляет собой изменение взглядов и привычек человека, которое исключает совершение им новых преступлений хотя бы из страха перед наказанием.
Показателем исправления осужденных является: формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирования правопослушного поведения.
Эффективность действия правовых норм зависит от определенных субъективных и объективных условий, которые относятся как к самому праву, так и к сфере его реализации. Характер взаимосвязи правовой нормы с различными сторонами общественной жизни и определяет те условия, которые обеспечивают эффективность ее действия.35
Эти условия можно рассмотреть с различных точек зрения, проанализировать в разных аспектах. Но наиболее продуктивно классифицировать условия эффективности действия нормы по основанию, связанному с элементами механизма действия права. С этой точки зрения, условия эффективности действия нормы будут относиться, во-первых, к самой норме; во-вторых, к деятельности правоприменительных органов; в-третьих, к особенностям правосознания и поведения граждан, соблюдающих или нарушающих требования правовой нормы.
Условия, относящиеся к самой норме, можно обозначить как факторы совершенства законодательства, под которым имеется в виду соответствие правовых норм тем общим и конкретным социально-экономическим, идеологическим, культурно-психологическом и организационным условиям, в которых они будут действовать.
Для соблюдения этих условий необходимо обеспечить подготовку и принятие таких норм, которые были бы научно обоснованы, соответствовали целям развития законодательства на основе объективных потребностей общества. Вполне понятна в связи с этим задача правовой науки: разработать систему критериев (показателей), характеризующих степень совершенства издаваемых норм, как в содержательном, так и в технико-юридическом смысле.36
Соответствие избранных правовых средств цели – необходимая предпосылка эффективности правовых норм; неправильный выбор средств исключает или снижает эффективность правового регулирования, поскольку только неразрывное единство правового регулирования, поскольку только неразрывное единство потребности, средств и путей действия образует содержание цели. Именно в средстве реализации та или иная цель получает определенность и конкретность.37
Следующую группу условий эффективности действия правовых норм составляют факторы совершенства правоприменительной деятельности. Самый совершенный закон, рассчитанный на правильное применение государственными органами, например судом и правоохранительными органами, окажется неэффективным, если практика его применения не будет соответствовать предъявляемым к ней требованиям.
Правоприменительная деятельность – явление сложное, не сводимое к изданию актов применения права. Она включает не только закрепленную в процессуальных нормах процедуру «движения дела» (например от органов расследования к суду), но и большое число неформальных связей и отношений. Различные звенья правоприменительной подсистемы, должностные лица оценивают состояние правопорядка, вырабатывают свои позиции по вопросам применения закона, высказывают мнения и влияют на мнения других лиц, принимают решения по конкретным делам, изменяют текущую практику, выступают с предложениями по совершенствованию законодательства. Весь этот сложный механизм материально-правовых, процессуальных, организационных, технических и иных связей и отношений и образует правоприменительную деятельность, совершенство которой является одним из важных условий эффективности действия нормы.
Совершенство закона и совершенство практики его применения тесно связаны между собой. Законодательство и деятельность правоприменительных органов можно в определенном аспекте рассматривать как две взаимодействующие модели: логическую (абстрактную) и динамическую (действующую), каждая из которых обеспечивает действие другой. Так, закон есть необходимый инструмент для осуществления задач, стоящих перед правоприменительными органами. Система правоприменительных органов (государственный аппарат, в том числе юстиция в широком смысле этого слова) использует закон в качестве модели своей деятельности. В то же время и саму эту систему (юстицию) можно рассматривать как средство для достижения целей, поставленных законом.38
В процессе применения права возможны ошибки, подмена требований правовых предписаний усмотрением должностных лиц; возможны ситуации, когда на практике та или иная норма права вообще не применяется или применяется ограниченно. Если требования правовых норм в процессе их реализации нарушаются, снижается эффективность правового регулирования.
Такое динамическое соотношение правовой нормы и правоприменительной деятельности объясняется тем, что и то и другое суть взаимодействующие элементы всей социальной системы, инструменты государства и общества, предназначенные для регулирования общественных отношений и управления социальными процессами. Это еще раз подчеркивает ту мысль, что эффективность действия правовой нормы складывается на основе совокупного действия нескольких условий, в том числе совершенства закона и практики его применения.
Оценив в ходе исследования степень эффективности правовых норм или выявив неэффективность отдельных норм, приходится далее устанавливать причины слабой действенности юридической регламентации или недостаточной эффективности применения какого-то закона, выявлять пути и средства повышения эффективности той нормы, которая не дает нужного результата. На этой основе вырабатываются научные рекомендации для дальнейшего совершенствования законодательства и всей правоприменительной деятельности в определенной области регулирования общественных отношений.
К третьей группе условий, обеспечивающих эффективность действия норм права, относится уровень правосознания и характер поведения граждан, соблюдающих закон. Под правосознанием понимается совокупность взглядов, убеждений, оценок, представлений о праве и законности, свойственных обществу в целом или конкретной личности. Эти условия включают такие показатели, как уровень знания закона, степень одобрения его гражданами, развитость навыков правового регулирования. Чем выше уровень знания соответствующих правовых норм, чем в большей степени позитивно оцениваются содержащиеся в них положения, тем успешнее они реализуются и, соответственно, имеют более высокую эффективность.
Эффективность действия правовой нормы может оцениваться применительно к соблюдению ее в обществе в целом, в различных социальных слоях и группах населения, а также конкретными категориями лиц.39
Следовательно, необходимо совершенствовать механизм применения закона и дополнительно обеспечивать соблюдение нормы посредством таких мер, которые бы компенсировали выявленные дефекты правосознания.
Таким образом, условия эффективности действия нормы, заключающиеся в высоком уровне правосознания и навыков правового поведения, находятся в тесной взаимосвязи с другими, упомянутыми выше условиями: совершенством закона и совершенством практики его применения. Несовершенный закон вряд ли получит одобрение в общественном правосознании. Низкий уровень общественного правосознания может свести на нет действие самого совершенного закона. Следовательно, только соединение всех трех условий воедино обеспечивает высокую эффективность действия правовой нормы. При наличии большого числа различных определений эффективности права, абсолютное большинство авторов сходятся в том, что в основе эффективности права лежит его социальная обусловленность, то есть соответствие нормативного регулирования ценностям, интересам и потребностям людей, возникающих в процессе их общения. Также единым во всех дефинициях является то, что эффективность права определяется как соотношение фактического результата и его социальной (социально обусловленной) целью. При этом необходимо учитывать совокупные общественные затраты, необходимые для достижения данной цели. Эффективность права представляет собой общую эффективность всех норм права, а эффективность отрасли права – общую эффективность норм этой отрасли. При этом, эффективность, являясь показателем действия права, должна оцениваться не только по конкретным уже существующим результатам, но (обязательно) и на стадии проектирования нормативного акта.
Являясь результативным показателем действия права, эффективность права состоит из трех элементов (соответствующих стадиям механизма права): качество закона, эффективность правоприменения, уровень правосознания и правовой культуры. Эффективность каждой из этих стадий зависит в первую очередь от «трансформации» социальных интересов и ценностей на каждой стадии: зарождаясь в правосознании, они закрепляются в законе, отражаются в процессе реализации права и в результате преобразуют правовую культуру.

§ 2. Понятие эффективности и значение поощрительных норм о деятельном раскаянии.
Поощрительные нормы уголовного права выполняют функции стимулирования желаемых действий, определенного воздействия на поведение граждан. Способ воздействия поощрительных норм выражается в том, что лицо не обязывается, а побуждается к достижению общественно полезного результата.40
Названные нормы права регулируют поведение людей путем установления мер поощрения за совершение определенных действий, полезных для общества. При этом лицо не может быть принуждено к совершению поощряемых государством действий и достижению определенных их результатов. Такие действия лиц могут носить лишь добровольный характер. Поощрение выступает как мера государственного одобрения положительного поведения, предусмотренного законом. Вместе с тем такие нормы права стимулируют активные, правомерные действия субъекта, за бездействие не может быть поощрения. К числу поощрительных норм относятся и нормы уголовного права о деятельном раскаянии.
Применение в уголовном судопроизводстве правового института деятельного раскаяния в преступлении как разновидности поощрительных норм права позволяет правоохранительным органам с учетом позитивного постпреступного поведения лиц, совершивших преступления, дифференцированно решать вопрос об их уголовной ответственности или о значительном смягчении наказания, добиваться большей результативности в раскрытии преступлений, снижения рецидива и экономии уголовной репрессии, сокращения материальных затрат государства на уголовное судопроизводство. Деятельное раскаяние может свидетельствовать об уменьшении степени общественной опасности лица, совершившего преступление, а в некоторых случаях – и самого преступления (например, когда виновный предотвращает вредные последствия содеянного или заглаживает причиненный вред). Оно может быть правовым основанием освобождения от уголовной ответственности лиц, сотрудничающих с правоохранительными органами, в том числе и на конфиденциальной основе. Институт деятельного раскаяния в значительной степени способствует и предупреждению совершения других преступлений.
Условиями действенности института деятельного раскаяния должна быть система эффективных, хорошо продуманных уголовных и уголовно-процессуальных норм, подробно регламентирующих основания и порядок его применения в судебно-следственной практике. Такие нормы закона должны быть правовыми гарантиями освобождения от уголовной ответственности или существенного смягчения наказания совершившим преступление лицам, в поведении которых содержатся признаки деятельного раскаяния.
Институт деятельного раскаяния в преступлении, введенный в 1997 г. в уголовное судопроизводство, все больше привлекает внимание участников уголовного процесса, практических работников и ученых.
Вместе с тем лишь наличие закона о деятельном раскаянии не является свидетельством того, что большинство лиц, совершивших преступления, добровольно являются с повинной, признают свою вину, раскаиваются в содеянном и вновь не встанут на преступный путь. Некоторые из них, признавая свою вину и «раскаиваясь» в содеянном преступлении, пытаются таким образом избежать уголовной ответственности и наказания. Поэтому отдельные признаки деятельного раскаяния не всегда могут служить основанием для освобождения от уголовной ответственности.
В этой связи важное значение имеют не только вопросы установления признаков деятельного раскаяния, но и доказывания, правильной правовой оценки их добровольности и своевременности, причин и мотивов такого поведения подозреваемого, обвиняемого, подсудимого.
Поэтому совершенствование механизма применения института деятельного раскаяния подозреваемого, обвиняемого, подсудимого в сфере уголовного судопроизводства в настоящее время имеют важное правовое и предупредительное значение.
По социальной природе само раскаяние как сожаление о совершенном преступлении и его последствиях относится к категориям психологии, морали и этики, носит субъективный характер. Социальная природа деятельного раскаяния является одной из форм выражения его сущности и социального содержания. Подлинное раскаяние в преступлении всегда сопровождается переживанием чувства стыда и совести за содеянное, самоосуждения совершенного преступления. Такие переживания, сопровождающие раскаяние, являются свидетельством осознания чувства долга и ответственности за свои действия, свое поведение перед потерпевшим, отдельными людьми, коллективом.
Деятельное раскаяние по своей правовой природе в совокупности с активными, волевыми действиями, указанными в уголовном законе, носит объективный, волевой характер. В связи с этим необходимо различать раскаяние как нравственно-психологическую категорию, как научное понятие и деятельное раскаяние как юридический факт, имеющий правовое значение, как норму закона.
Деятельное раскаяние является осознанным и эффективным механизмом правомерного поведения лица после совершения преступления. Оно имеет большое значение не только для социализации субъектов, выявления, раскрытия и расследования преступлений, но и для реализации принципов справедливости, гуманизма и законности.
Социально полезное постпреступное поведение, и в частности деятельное раскаяние лица, объективно указывает на его отрицательное отношение к совершенному деянию, что может подтверждать уменьшение общественной опасности личности преступника, однако не являться во всех случаях свидетельством полной утраты лицом такой опасности, как считают некоторые авторы. 41
Вместе с тем считаю, что применение норм уголовного закона о деятельном раскаянии, позволяющих дознавателю, следователю, прокурору или суду освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, является их правом, а не обязанностью.
Полагаю, что нельзя обязывать правоохранительные органы во всех случаях освобождать лиц, совершивших преступления, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Существуют такие преступления, за совершение которых, несмотря ни на какие заслуги лица, освобождать его от уголовной ответственности невозможно.
Социальное и правовое значение норм уголовного права о деятельном раскаянии трудно переоценить. Деятельное раскаяние – это правовая, социальная и психологическая категория, которая подлежит исследованию, анализу и оценке органами предварительного следствия и суда на всех этапах производства по делу, поскольку включает в себя совокупность обстоятельств, позволяющих освободить от уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, или смягчить ему наказание.42
Таким образом, уголовно-правовое значение деятельного раскаяния заключается и в возможном предотвращении совершения лицом новых преступлений и является предпосылкой для его исправления и перевоспитания. Позитивное постпреступное поведение лица, совершившего преступление, является также достаточно эффективным средством предупреждения преступлений, содействует выявлению и устранению причин и условий, способствовавших их совершению. Уголовное законодательство придает большое значение поведению виновного после совершения преступления, его отношению к содеянному, предотвращению и ликвидации вредных последствий криминального деяния, стремлению загладить причиненный вред, искупить вину перед обществом.

3. Процессуальный порядок освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.
Далее мне бы хотелось уделить внимание такому моменту, как процессуальный статус лица в отношении которого возможно прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием.
В статье 28 Уголовно-процессуального кодекса РФ не указан статус лица, в отношении которого возможно прекращение уголовного дела. Его так и называют – лицо. Но УПК ссылается на статью 75 УК РФ «Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием».
Теория уголовно-процессуального права на этот счет придерживается следующей точки зрения. Привлечение к уголовной ответственности равнозначно предъявлению обвинения, в связи с тем, что после предъявления обвинения у лица возникает обязанность отвечать за содеянное в пределах предъявленного обвинения и к нему могут быть применены меры уголовно-процессуального пресечения (применение данных мер по отношению к подозреваемому является исключительным шагом43). Отсюда можно сделать вывод, что при наличии признаков, указывающих на возможность прекращения уголовного дела в отношении лица в связи с деятельным раскаянием, ему нет необходимости предъявлять обвинение.
Тогда лицо может выступать в процессуальном статусе свидетеля или в статусе подозреваемого44 (основанием для задержания лица в качестве подозреваемого могут являться показания очевидцев, указывающих на данное лицо, как на лицо совершившее преступление или, если на лице или на его одежде, обнаружены явные следы преступления45).
Но к данному вопросу можно подойти и с другой стороны. Согласно части 4 статьи 213 УПК РФ «Постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследовании» следователь вручает либо направляет копию постановления о прекращении уголовного дела лицу, в отношении которого прекращено уголовное преследование, потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику. Если следователь не привлекает лицо в качестве обвиняемого, то согласно этой норме он не должен его уведомлять, то есть налицо явное ущемление прав личности (относительно его права на обжалование).
Видя противоречия в этих нормах, я бы предпочла следующий способ решения данного вопроса. При наличии признаков, указывающих на возможность прекращения дела в связи с деятельным раскаянием, не привлекать лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности, то есть не выдвигать обвинение. Процессуальный статус лица определять в зависимости от наличия оснований его задержания, то есть он может быть как подозреваемым, так и свидетелем.
Однако возможны случаи, когда у лица будет статус обвиняемого. Ситуация может быть следующей. Лицо, производящее расследование неправильно истолковало действия лица, совершившего преступление, и не видит причин для прекращения в отношении него уголовного дела. Оно выносит постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, а в последствии заканчивает расследование обвинительным заключением. Но прокурор, при рассмотрении материалов дела, может усомниться в правомерности действий следователя (или дознавателя) и прекратить уголовное дело в связи с деятельным раскаянием. При этом лицо, совершившее преступление, будет иметь процессуальный статус обвиняемого.
Далее, в связи с неопределенностью процессуального статуса лица, будем использовать формулировку, данную в статье 28 УПК РФ, – лицо, подозреваемое или обвиняемое в совершении преступления небольшой или средней тяжести.
Рассмотрим процессуальный порядок прекращения уголовного дела в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступное деяние.
Если в действиях лица присутствуют все три элемента, указывающие на его деятельное раскаяние, то это еще не является основанием для прекращения уголовного дела в отношении него.
В Уголовно-процессуальном кодексе РФ существует норма, которая дает право определенным лицам в определенных случаях прекращать уголовное дело со всеми вытекающими отсюда последствиями в связи с деятельным раскаянием лица, совершившего преступление. К лицам, которые вправе прекратить уголовное дело, закон относит: суд, следователь с согласия руководителя следственного органа или дознаватель с согласия прокурора.46
Прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием возможно лишь в случае, когда лицо впервые совершило преступление небольшой тяжести. Это означает, что необходимы три основных условия для прекращения уголовного дела: само деятельное раскаяние лица; лицо совершило преступление впервые; лицо совершило преступление небольшой или средней тяжести, а также иной категории. Для принятия соответствующего решения необходимо установить и доказать все три данных момента.
Процесс доказывания деятельного раскаяния мне бы хотелось рассмотреть более подробно.
Одним из условий является совершение лицом преступления впервые. Лицо или орган, производящий рассмотрение материалов дела, должен выяснить – не совершало ли ранее данное лицо каких-либо преступлений. Если в прошлом были подобные прецеденты, то в отношении данного лица уголовное дело не может быть прекращено, но его действия, связанные с деятельным раскаянием будут учитываться судом при назначении наказания, так как они являются обстоятельствами, смягчающими наказание.
Будет считаться, что лицо совершило преступление впервые, если оно ранее совершало преступление, но судимость за данное деяние снята или погашена в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Еще одним условием является совершение лицом преступления небольшой или средней тяжести, а в некоторых случаях иной тяжести. Таким образом, действия лица, производящего предварительное расследование, сводятся к определению состава преступления, который присутствует в действиях лица, явившегося с повинной, и определению максимального наказания, предусмотренного настоящим Уголовным кодексом за совершение данного преступления.
Ранее я выделила три основных признака, которые и являются основаниями прекращения уголовного дела, предусмотренные частью первой статьи 28 УПК РФ. При наличии этих оснований возможно прекращение уголовного дела: само деятельное рас­каяние, совершение преступления лицом впервые и совершение преступления небольшой или средней тяжести.
Но уголовный закон несколько по другому трактует случаи, когда возможно прекращение уголовного дела.
Первое, согласно формулировок к статьям УК в действиях лица не всегда присутствуют все три элемента деятельного раскаяния, а лишь один или два. Здесь налицо явное противоречие норм уголовного и уголовно-процессуального кодексов.
Второе, уголовный закон ничего не говорит о случаях освобождения лица от уголовной ответственности и прекращения в отношении него уголовного дела, когда лицо ранее совершало преступления и у него имеется непогашенная судимость. По смыслу УК РФ в таком случае нельзя прекращать уголовное дело, совершенные лицом действия должны считаться как обстоятельства, смягчающие наказание. Но по смыслу УПК РФ прекращение уголовного дела должно произойти во всех случаях, независимо от прежних действий лица. Здесь также присутствует противоречие.
В части второй статьи 75 УК РФ, ч. 2 ст. 28 УПК РФ говорится о возможности прекращения уголовных дел о преступлениях и иной категории (то есть кроме преступлений небольшой и средней тяжести). Можно сделать вывод, что в этом пункте нет противоречий между УК РФ и УПК РФ.
Уголовно-процессуальный закон предусматривает дополнительную гарантию законности и обоснованности прекращения дела. Это – разъяснение лицу, в отношении которого прекращается дело, правовых оснований прекращения и возможности возражать против принятого решения. Но данный момент плохо регламентирован в Уголовно-процессуальном кодексе РФ. В частности, в части 3 статьи 28 УПК РФ сказано: «До прекращения уголовного преследования лицу должны быть разъяснены основания его прекращения в соответствии с частями первой и второй настоящей статьи и право возражать против прекращения уголовного преследования». Каким образом должно происходить это разъяснение, каким документом это действие должно быть оформлено, какие правила проведения данного действия – все эти вопросы не разъяснены в УПК РФ, что зачастую приводит к ошибкам и нарушениям прав граждан. По смыслу закона лицо, производящее расследование, должно провести действие, при котором лицу, совершившему преступление, должны быть объяснены его права. Должен быть составлен протокол разъяснения.
Но зачастую, на практике, лицу вообще ничего не объясняют. Практические работники ссылаются на отсутствие норм уголовно-процессуального закона, который бы это строго регламентировал. Это является одним из просчетов нашего законодательства.
В случае, если лицо, совершившее преступление, возражает против прекращения уголовного дела в отношении него, производство по уголовному делу ведется в общем порядке. Но в законе ничего не сказано о случае, когда возможно прекращение уголовного дела по основаниям, указанным в части 1 ст. 28 УПК РФ, а лицо против этого возражает. Данный пункт можно понять, как разрешение следователю (или другому субъекту) прекращать дело по этим основаниям, если лицо против этого возражает. Я считаю такую точку зрения неправильной. При наличии возражений лица нельзя прекратить уголовное дело в отношении него.
О прекращении уголовного дела письменно уведомляется потерпевший, при этом потерпевшему, гражданскому истцу разъясняется право предъявить иск в порядке гражданского судопроизводства. При прекращении уголовного дела суд выносит определение, а следователь, орган дознания – постановление.
Данный документ носит название – постановление (или определение) о прекращении уголовного дела. Юридическим основание для его вынесения является УПК РФ. Процессуальный порядок и правила вынесения данного постановления указаны в ст. 213 УПК РФ. Оно состоит из трех основных частей; вводной, описательно-мотивировочной и резолютивной.
Во вводной части должны быть указаны; лицо, составившее данный документ, № уголовного дела, материалы которого рассматривались, лицо, обвиняемое в совершении конкретного преступления (так как мы остановились на точке зрения, что нет необходимости выносить обвинение, то не обвиняемый, а лицо, совершившее преступное деяние) и статья Уголовного кодекса с указанием части и пункта (если таковые имеются), которая предусматривает данное преступление.
В описательно-мотивировочной части должны быть указаны все обстоятельства, при которых было совершено преступление, определены виновность лица в совершенном преступлении и мотивы преступления, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность, характер и размер ущерба. Также должны быть указаны обстоятельства, связанных с деятельным раскаянием (явка с повинной, возмещение причиненного ущерба, способствование раскрытию преступления). Необходимо указать, как решены следующие вопросы: вопрос с мерой пресечения, если таковая применялась, вопрос с наложением ареста на имущество, вопрос о вещественных доказательствах.
В заключительной части лицо, производящее расследование, постановляет – прекратить уголовное дело на основании ст. 28 УПК РФ. Если была избрана мера пресечения, то она отменяется. Также отмечается, что необходимо уведомить об этом потерпевшего и разъяснить ему право на обжалование.
В заключении хотелось бы отметить следующее, что введение данной нормы позволило, прежде всего, поощрять положительное поведение лиц, которые в прошлом совершали преступления, но впоследствии осознали свою ошибку и загладили причиненный ими вред. Также, не следует забывать о том, что при деятельном раскаянии лицо активно способствует раскрытию и расследованию преступлений, что в конечном итоге позволяет более полно и более качественно проводить расследование преступлений. Но нельзя забывать и о том, что нормы этого института, представленные в уголовном и уголовно-процессуальном праве, не совсем доработаны. К примеру, не указан процессуальный статус лица, в отношении которого возможно прекращение уголовного дела в связи с деятельным раскаянием, существуют разногласия между нормами уголовного и уголовно-процессуального права. Подобные несостыковки ведут прежде всего к нарушениям прав и законных интересов граждан.

Глава 3. Уголовно-правовые проблемы и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаянии

§ 1. Уголовно-правовые проблемы применения и толкования норм об освобождении от уголовной ответственности.
Принятый в 1996 г. УК РФ внес несомненный вклад в российскую уголовно- правовую науку, обогатив ее новыми идеями. Ныне он является объектом пристального внимания мировой юридической общественности. Для законодателей многих стран ближнего и дальнего зарубежья УК РФ стал основой для реформирования уголовного законодательства. Следует отметить, что многие его нормы и институты нашли свое отражение в уголовных кодексах других стран, в том числе Испании, Польши, некоторых стран СНГ. И это вполне закономерно, так как УК России аккумулировал в себе прогрессивные достижения современной уголовно-правовой мысли, реализовал в своих нормах не только положительный законотворческий опыт зарубежных стран, но и фундаментальные разработки выдающихся советских, российских и дореволюционных русских криминалистов.
Но, как известно, идеальных законов не бывает. Это в полной мере относится и к УК РФ, который содержит ряд просчетов и пробелов, что затрудняет работу органов уголовной юстиции.
Прежнее уголовное законодательство не содержало специальной главы, нормы которой регулировали бы правовые основания освобождения от уголовной ответственности. Эти вопросы регламентировались в главе о назначении наказания, что вызывало справедливое нарекание ученых. В УК РФ 1996 г. этим вопросам посвящена отдельная глава 11 об освобождении от уголовной ответственности.
Необходимость проведения четкого водораздела между нормами об освобождении от уголовной ответственности и нормами наказания была обусловлена тем, что по своим правовым характеристикам эти институты отличаются друг от друга как по кругу участников процесса, уполномоченных принимать решение об освобождении от ответственности и наказания, так и по стадиям уголовного судопроизводства, в ходе которых допускается освобождение от уголовной ответственности или же наказание.
В настоящее время Общая часть УК устанавливает шесть видов освобождения от уголовной ответственности (ст. 75-78,90 и 84), каждая из которых имеет свою специфику. Однако независимо от различия правовых оснований и условий их применения, все эти нормы, как и примечания к отдельным статьям Особенной части УК, предусматривающие возможность освобождения от уголовной ответственности, являются нормативным отражением идеи компромисса в концепции современной уголовно-правовой борьбы с преступностью в Российской Федерации.
Закрепляя в УК институт компромисса, законодатель тем самым отказался от прежней идеологической установки на бескомпромиссную борьбу с преступностью и переориентировал правоприменителя больше уделять внимание не только профилактике, но и стратегии, как и тактике реагирования на уже совершенные преступления, в том числе в процессе оперативного, следственного, судебного производства и исправительного воздействия на виновных. Иными словами, необходимость института компромисса в УК продиктована прежде всего насущными потребностями правоприменительной практики и обусловлена переоценкой законодателем социального смысла предпринимаемых органами уголовной юстиции действий с учетом постоянной конкуренции задачи наказания всех причастных к преступлению лиц и ядра его участников – организаторов, руководителей и других активных лиц. Эта задача, как правило, требует сотрудничества менее виновных лиц с правоохранительными органами. Но, как показывает практика, они далеко не всегда идут на такое сотрудничество, особенно если не видят благоприятных для своей судьбы последствий. В подобных случаях правоприменителю каждый раз приходится делать выбор между более или менее социально значимыми результатами. К сожалению, возможность такого выбора органами уголовной юстиции не была в полном объеме законодательно урегулирована в УК РСФСР.
Для решения данной проблемы в УК законодателю потребовалось пересмотреть комплекс исходных положений уголовной политики, норм и институтов материального права с тем, чтобы они предусматривали и реализовывали идею компромисса в борьбе с преступностью. В частности, принимая решение о допустимости компромисса в уголовно-правовой борьбе с преступностью, законодателю пришлось предварительно сделать выбор между двумя конституционными принципами: одним – признания лица виновным только приговором суда и другим – провозглашающим защиту прав и свобод человека как высшую ценность. В этой дилемме законодатель предпочтение отдал второму принципу, так как обоснованно счел, что УК должен быть нацелен прежде всего на приоритетную охрану интересов законопослушного гражданина.
Вместе с тем для достижения целей, указанных выше, законодателю недостаточно было установить только систему уголовно- правовых норм, допускающих компромисс в борьбе с преступностью. При всей их важности требовалась и четко продуманная конструкция этих норм с тем, чтобы в них были оптимально прописаны основания и условия освобождения от уголовной ответственности, а в УПК – детализирован процессуальный механизм реализации анализируемых уголовно-правовых норм.
К сожалению, решить эти важные вопросы законодателю не удалось, так как при описании содержания норм об освобождении от уголовной ответственности допущен ряд концептуальных просчетов и редакционных погрешностей. В силу этого антикриминогенный потенциал института освобождения от уголовной ответственности реализуется на практике лишь частично.47
Недостаток главы УК об освобождении от уголовной ответственности, на мой взгляд, видится в том, что в ней не предусмотрена специальная норма, которая позволяла бы органам уголовной юстиции освобождать от уголовной ответственности отдельных членов преступных формирований в обмен на их свидетельские показания, изобличающие организаторов и других активных участников организованных преступных групп. Как показывает правоприменительная практика последних лет, отсутствие такой нормы в УК существенно осложняет работу правоохранительных органов по выявлению организованных преступных групп (преступных сообществ), изобличению их организаторов и других активных участников в совершенных ими преступлениях.
Еще один недостаток анализируемой главы УК видится в том, что законодатель необоснованно ограничил категорию преступлений, на которые могут распространяться нормы этой главы. Представляется, что без ущерба делу борьбы с преступностью рассматриваемые нормы могли бы распространяться и на некоторые преступления, отнесенные к категории тяжких и средней тяжести. Речь, в частности, идет об умышленных имущественных преступлениях и преступлениях, совершенных по неосторожности, которые не повлекли за собой гибель или иные тяжкие последствия.
Не менее существенным недостатком данной главы УК является то, что реализация большинства ее норм, в отличие от аналогичных норм Особенной части УК, законодателем оставлена на усмотрение правоприменителя. В частности, представляется ошибочной законодательная формулировка «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности», закрепленная в ст. 75-77 УК. Она предполагает в качестве основания освобождения от уголовной ответственности не столько положительные посткриминальные поступки виновного, в точности и в полном объеме выполнившего все условия предложенного ему законодателем компромисса, сколько усмотрение суда, прокурора, следователя или лица, производящего дознание, что вряд ли можно признать правильным, если учесть, что усмотрение правоприменителя порой бывает необъективным или не всегда справедливым.
Отсутствие в этих нормах гарантии освобождения от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, в обмен на выполнение им условий, перечисленных в законе, резко снижает главные функции данной нормы – склонить таких лиц к самообнаружению и выполнению ими других положительных посткриминальных поступков. С учетом изложенного было бы целесообразно законодательную формулировку «лицо может быть освобождено от уголовной ответственности» заменить на – «лицо освобождается от уголовной ответственности». Полагаю, что наличие такой четкой законодательной гарантии лицам, впервые совершившим преступление, стимулирует их решимость на совершение положительных посткриминальных поступков, перечисленных в анализируемых нормах.
Спорным представляется решение законодателя, который предусмотрел в ст. 75-77 УК безусловные последствия освобождения от уголовной ответственности. Тем самым, он теоретически допускает неоднократное освобождение от уголовной ответственности лица, ранее совершившего преступление, но освобожденного от уголовной ответственности по основаниям, перечисленным в нормах анализируемой главы УК. Если учесть, что положительные посткриминальные поступки виновного не всегда являются следствием его раскаяния, а напротив, порой выступают как возможность избежания уголовной ответственности за совершенное преступление, получается, что такие лица остаются фактически безнаказанными за содеянное, что вряд ли согласуется с целями уголовного законодательства и способствует предупреждению новых преступлений со стороны таких лиц. Поэтому было бы целесообразно, чтобы нормы Общей части УК, допускающие компромисс с виновным в обмен на его явку с повинной, примирение с потерпевшим, устранение вредных последствий содеянного, предусматривали условность освобождения виновного от уголовной ответственности с тем, чтобы он после освобождения от уголовной ответственности два-три года чувствовал над собой незримый меч уголовного закона, четко сознавал, что этот меч незамедлительно опустится на его голову, если он нарушит условия своего освобождения от уголовной ответственности.48
Изложенные выше недостатки наложили свой отпечаток и на отдельные нормы гл. 11 УК РФ.
В анализируемой главе УК законодатель впервые установил норму, допускающую освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим. Данная новелла заслуживает поддержки. Вместе с тем и она не свободна от отдельных недостатков. Серьезной преградой для реализации нормы УК об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим является отсутствие детального процессуального механизма ее применения. Включая данную норму в УК, законодатель не внес соответствующих изменений и дополнений в УПК. Так, в частности, по сей день в УПК не определен круг лиц, которые вправе принимать участие в примирении, не перечислены вопросы, подлежащие разрешению при осуществлении примирения, не предусмотрен процессуальный порядок закрепления результатов примирения и т.д.
Существенными недостатками страдает и ст. 78 УК. Главный из них заключается в том, что в ней не установлены сроки давности привлечения к уголовной ответственности лица, которое после совершения преступления укрылось от следствия и суда. В силу этого если, к примеру, несовершеннолетний, совершивший угон автомашины (без цели ее хищения) и причинивший тем самым владельцу крупный ущерб (катаясь, опрокинул ее и разбил), скрывается от следствия и суда, то в соответствии с ч. З ст. 78 УК РФ он подлежит уголовной ответственности и по истечении 10-20 лет со дня совершения данного преступления. При этом законодатель не делает скидку на то, что виновный все эти годы может не совершать новых преступлений, что он создал семью, вел законопослушный образ жизни и т.д. Иными словами, законодатель не оставляет никакого шанса такому лицу, а совершенное им преступление становится безысходным финалом его судьбы, что вряд ли можно признать правильным. В силу изложенного было бы целесообразно из содержания ст. 78 УК РФ исключить третью часть.
Говоря о проблемах освобождения от уголовной ответственности, нельзя обойти молчанием и такой его специфический вид, как амнистия. Уместно отметить, что во многих развитых странах мира ни конституции, ни уголовное законодательство не предусматривают возможность применения амнистии, а помилование является редким исключением. И это в принципе правильно. Как писал Ч. Беккариа, прощению и милосердию не должно быть места в совершенном законодательстве, где наказания умеренны, а суд праведен и скор49. А наличие в праве рассматриваемых институтов, по образному выражению дореволюционного российского криминалиста А. Лохвицкого, – свидетельство нелепости и суровости приговоров50. Но, как известно, наше законодательство, как и вся система уголовной юстиции, далеко от совершенства, а приговоры судов порой не адекватны степени общественной опасности деяния и его деятеля. Поэтому мы еще долго будем нуждаться в амнистии и помиловании для коррекции карательной политики государства. Поэтому необходимость норм об амнистии и помиловании в УК не вызывает сомнений. Но в то же время представляется достаточно спорной правильность позиции высшей законодательной и исполнительной властей государства, которые могут амнистировать или же помиловать того или иного осужденного, не спросив при этом на то согласия самого осужденного. Полагаю, что такая практика вступает в противоречие с правами человека и ограничивает свободу его выбора.
Закрепляя в УК нормы об амнистии и помиловании, законодатель не принял во внимание, что каждый человек имеет право не только на жизнь, но и на смерть, как и на лишение или же ограничение своей свободы, когда у него есть свобода выбора между жизнью и смертью, свободой и жизнью вне воли. Социальная потребность в таком праве осужденного продиктована тем, что в реальной жизни нередки случаи, когда отдельные лица по тем или иным причинам не хотят, чтобы их амнистировали. К примеру, осужденный добивается своего оправдания, а не амнистирования, так как считает себя незаконно осужденным. Другие отказываются от такого акта милосердия по религиозным, политическим и т.д. мотивам.
Существенный недостаток имеет и ст. 90 УК, предусматривающая основания и условия освобождения несовершеннолетнего от уголовной ответственности с применением к нему принудительных мер воспитательного воздействия. Прежде всего недостаток анализируемой нормы видится в том, что в ней не установлены временные рамки продолжительности срока применения принудительных мер воспитательного воздействия к несовершеннолетним, предусмотренных п.п. «б» и «г» ч.2 ст. 90 УК РФ. Вместо четкого определения нижнего и верхнего пределов продолжительности этих мер законодатель ограничился лишь указанием на то, что срок устанавливается органом, назначающим эти меры, что вряд ли можно признать правильным. В этой связи следует согласиться с мнением, высказанным в юридической литературе, согласно которому оптимальным сроком для названных мер является один – максимум два года, в течение которого можно с большой долей достоверности сделать вывод об исправлении несовершеннолетних либо об их стремлении уклониться от исполнения возложенных на них принудительных мер воспитательного воздействия51.
Другой недостаток рассматриваемой нормы заключается в том, что в ней законодатель оставил открытым перечень мер, которые могут применяться к несовершеннолетнему, по ограничению его досуга и установлению особых требований к его поведению. Необходимо отметить, что законодатель, отказавшись от исчерпывающего (закрытого) перечня в данной норме особых требований, предъявляемых к поведению освобожденного от уголовной ответственности несовершеннолетнего, тем самым создал реальные условия для расширительного толкования ч. 4 ст. 91 УК, что может стать источником нарушения прав и свобод несовершеннолетнего. Помимо этого законодатель не учел, что «расширительному толкованию в уголовном праве могут подвергаться лишь обстоятельства, смягчающие ответственность. Здесь же имеются в виду ограничения, которые способны существенно нарушить, урезать права и свободы несовершеннолетнего». Еще один недостаток ст. 90 УК заключается в том, что в ней не раскрывается содержание понятия «систематичность» неисполнения несовершеннолетним возложенных на него мер, как и тех нарушений, которые можно квалифицировать как выражение неисполнения возложенных мер. Во-первых, возникает вопрос: какое количество случаев неисполнения возложенных на подростка мер и за какой отрезок времени следует считать систематическим? Во-вторых, надо ли считать как неисполнение несовершеннолетним возложенных на него мер, если он совершил тот или иной проступок по неосторожности?
Наконец, недостаток анализируемой нормы видится и в том, что законодатель в ней не раскрывает понятия «специализированные государственные органы», на которые могут быть возложены обязанности по контролю за исполнением несовершеннолетним назначенной ему принудительной меры воспитательного воздействия.
Между тем, это понятие достаточно расплывчатое, если, в частности, учесть, что каждый государственный орган имеет специфические задачи (например, органы прокуратуры – это специализированные государственные органы, осуществляющие надзор за исполнением законов; суд – специализированный государственный орган, осуществляющий правосудие, и т.д.), в силу чего по большому счету каждый из них можно отнести к категории «специализированный». Представляется, что до решения данной проблемы на законодательном уровне «специализированными государственными органами», призванными осуществлять контроль за исполнением несовершеннолетним назначенной ему принудительной меры воспитательного воздействия, следовало бы считать: комиссии по делам несовершеннолетних; отделы (отделения) органов внутренних дел по профилактике правонарушений несовершеннолетних; образовательные учреждения, где обучается несовершеннолетний правонарушитель (школы, техникумы и т.д.). Целесообразно также, чтобы в ходе дальнейшей реформы УК законодатель установил исчерпывающий перечень таких специализированных государственных органов с учетом высказанных выше рекомендаций по совершенствованию других норм об освобождении от уголовной ответственности.
На основании изложенного следует отметить, что наше общество заинтересовано в том, чтобы успешная защита правопорядка обеспечивалась при условии разумной, целесообразной экономии уголовной репрессии в тех случаях, когда достижение исправления правонарушителя и предупреждение совершения им новых преступлений возможно иными законными путями и средствами. Эта позиция реализуется в уголовно-правовых нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности. Содержание рассматриваемых поощрительных норм должно быть определено в законе с помощью признаков, поддающихся учету и уяснению правоприменителем с тем, чтобы не допустить их свободного толкования, а также противоречий между уголовно-правовыми нормами, что значительно затрудняет их применение.

§ 2. Правовые проблемы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и пути повышения эффективности применения поощрительных норм о деятельном раскаивании.
В связи с введением в Общую часть УК нормы о деятельном раскаянии как основании освобождения от уголовной ответственности в науке уголовного права и судебной практике возникло несколько проблем. Первая связана с толкованием ч. 1 ст. 75 УК. Требуется ли наличие всех названных здесь условий для освобождения от уголовной ответственности или достаточно некоторых? В юридической литературе мнения разделились.
Так, А.В. Савкин52 полагает, что «два или несколько признаков деятельного раскаяния должны рассматриваться в совокупности, их единстве, взаимосвязи и взаимообусловленности. Наличие лишь одного из них понимается уже не как деятельное раскаяние, а как отдельное, смягчающее ответственность обстоятельство». Согласно такой точке зрения, если лицо только явилось с повинной и способствовало раскрытию преступления, либо только загладило причиненный вред, освободить его от уголовной ответственности нельзя.
Не соглашаясь с приведенной точкой зрения, Л.В.Головко53 считает, что «крайняя формализация института деятельного раскаяния излишне ограничивает сферу его применения».
В любом случае, уголовному праву необходимо заинтересовать обвиняемого в том, чтобы помочь раскрыть преступление, загладить вред, а не отказывать ему в освобождении от уголовной ответственности только потому, что нет одного признака деятельного раскаяния, названного в законе, например, явки с повинной (часто по не зависящим от воли лица обстоятельствам). В действительности выполнение всех перечисленных в ст. 75 УК требований к поведению обвиняемого не всегда возможно. Так как не всегда можно возместить ущерб или загладить вред иным способом. Так, вряд ли осуществимо возмещение ущерба или заглаживание вреда иным способом при покушениях на совершение преступлений, когда имеет место лишь угроза причинения вреда, но общественно опасные последствия, названные или подразумеваемые в диспозиции уголовно-правовой нормы, не наступают. Такое преступление, как заведомо ложная реклама (ст. 182 УК), относится к категории преступлений небольшой тяжести, а значит, совершивший это преступление при деятельном раскаянии может претендовать на освобождение от уголовной ответственности. В случае же покушения на такое преступление (например, готовый рекламный ролик не был показан по телевидению по не зависящим от рекламодателя причинам) возмещение ущерба как элемент деятельного раскаяния или заглаживание вреда иным способом реализовать невозможно.
Трудно бывает реализовать и другие виды поведения, указанные в ст. 75 УК. Так, явка с повинной может быть запоздалой или вовсе не состояться в случае, когда следственные органы или другие субъекты предпринимают меры по задержанию лица непосредственно после совершения преступления. При вандализме, например, осуществляемом в общественном месте, лицо может быть задержано гражданами или сотрудниками правоохранительных органов сразу на месте совершения преступления, что само по себе исключает добровольную явку с повинной. Здесь возникает вопрос, а может ли такое лицо быть освобождено от уголовной ответственности, если признало свою вину и полностью возместило причиненный ущерб?
Другое требование – способствование раскрытию преступления – также не всегда выполнимо. Преступление может быть раскрыто путем активных и эффективных действий самих следственных органов, а совершившему преступление не удается «проявить инициативу».
В связи с этим в отечественной литературе предлагаются компромиссные решения данной проблемы.
Так, А. Чувилев54 полагает, что к решению этого вопроса надо подходить избирательно. Если виновный имел возможность осуществить все указанные в ч. 1 ст. 75 позитивные послепреступные действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии, то вопрос об освобождении от уголовной ответственности нужно решать только в случае совокупности всех названных требований. По мнению автора, было бы ошибкой считать доказанным факт деятельного раскаяния, если «обвиняемый добровольно явился с повинной, но не желает по каким-то соображениям (например, из-за боязни мести) назвать своих соучастников, изобличить их на очной ставке или возместить материальный ущерб, причиненный преступлением». С другой стороны, в случаях, когда совершение того или иного действия, указанного в ч. 1 ст. 75, не зависит от воли виновного, а другие он осуществил, то, по мнению А. Чувилева, было бы неверным отказать такому лицу в освобождении от уголовной ответственности.
Решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности должно быть строго индивидуальным, не осуществляться шаблонно. Но все-таки правилом следует признать требование выполнения всей совокупности условий, указанных в ст. 75 УК. В качестве исключения из этого общего правила представляется допустимым освобождение от уголовной ответственности в случае объективной невозможности виновного выполнить некоторые положительные послепреступные действия в связи с такими обстоятельствами, как смерть потерпевшего, абсолютная невозможность возместить, хотя бы частично, материальный ущерб ввиду отсутствия средств, запоздалая явка с повинной, неоконченное преступление и отсутствие реального ущерба, который мог бы быть возмещен, и т.п. Более того, эти требования должны учитываться и при освобождении от уголовной ответственности в специальных случаях деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части.
Другая проблема касается вопроса о том, следует ли учитывать мнение потерпевшего при освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием последнего. Рассмотрим следующую ситуацию. Лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, добровольно явилось с повинной, способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненный преступлением вред и, более того, публично извинилось перед потерпевшим. Но последний протестует против освобождения виновного лица от уголовной ответственности. Думается, что такое поведение потерпевшего не может служить основанием для отказа в применении к лицу, совершившему преступление, освобождения от уголовной ответственности в соответствии со ст. 75 УК. Все предписания закона виновным лицом осуществлены, и в принципе его судьба уже не должна зависеть от воли потерпевшего, тем более, что в ч. 1 ст. 75 УК речь идет о преступлениях небольшой тяжести.
Вместе с тем потерпевший имеет право обратиться с жалобой на постановление (определение) о прекращении уголовного дела, которым виновное лицо освобождается от уголовной ответственности. Таким образом, потерпевший согласно УПК может влиять на решение об освобождении лица, совершившего преступление, от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.
Часть 2 ст. 75 УК предусматривает, что лицо, совершившее преступление иной категории, нежели преступление небольшой тяжести, при наличии условий, предусмотренных ч. 1 ст. 75, может быть освобождено от уголовной ответственности только в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК.
Не все виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в Особенной части, относятся к случаям деятельного раскаяния. Так, освобождение от уголовной ответственности допускается при терроризме (ст. 205 УК). Однако в ч. 1 ст. 205 терроризм определяется как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях. Следовательно, это преступление является оконченным с момента осуществления взрыва, поджога и т.д. Но после совершения таких действий значение деятельного раскаяния существенно уменьшается. Поэтому в примечании к данной статье указано, что лицо, участвующее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным образом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. В данном случае следует говорить о добровольном отказе от совершения преступления, а не о деятельном раскаянии.
При самовольном оставлении части или места службы (ст. 337) и дезертирстве (ст. 338) предусмотрены свои основания освобождения от уголовной ответственности: преступление должно быть совершено впервые и в результате стечения тяжелых обстоятельств. Причисление этих видов освобождения к освобождению в связи с деятельным раскаянием также неверно.
Итак, освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием возможно в следующих 15 случаях: похищение человека (ст. 126), уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица (ст. 194), уклонение физического лица от уплаты налога или страхового взноса в государственные внебюджетные фонды (ст. 198), уклонение от уплаты налогов или страховых взносов в государственные внебюджетные фонды с организации (ст. 199), коммерческий подкуп (ст. 204), захват заложника (ст. 206), участие в незаконном вооруженном формировании (ст. 208), незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 222), незаконное изготовление оружия (ст. 223), незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228), государственная измена (ст. 275), шпионаж (ст. 276), насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278), дача взятки (ст. 291), заведомо ложное показание, заключение эксперта или неправильный перевод (ст. 307).
Среди перечисленных преступлений есть относящиеся к самым разным категориям, включая преступления небольшой тяжести. К последним относятся, например, коммерческий подкуп без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 204), незаконное изготовление газового, холодного, в том числе метательного, оружия (ч. 4 ст. 223). Целый ряд преступлений относится к категории преступлений средней тяжести, в том числе участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом (ч. 2 ст. 208), незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 1 ст. 222), дача взятки должностному лицу, совершенная без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 291), и др. Остальные преступления относятся к категории тяжких или особо тяжких.55
Следует отметить, что условия освобождения при деятельном раскаянии в перечисленных нормах неодинаковые. Они исходят из специфики преступлений и возможностей загладить причиненный вред.
Что касается преступлений небольшой тяжести, по-видимому, следует признать, что законодатель связывает освобождение от уголовной ответственности в данном случае с какими-либо конкретными видами деятельного раскаяния: в случае коммерческого подкупа – с сообщением о даче предмета подкупа, в случае незаконного изготовления холодного оружия – с добровольной сдачей такого оружия. Некоторые из перечисленных преступлений являются длящимися, поэтому акт деятельного раскаяния в данном случае ведет к их прекращению. Это характерно для таких преступлений, как хранение огнестрельного оружия, хранение наркотических веществ, участие в незаконном вооруженном формировании и т.п. В других случаях, хотя преступление и считается оконченным, деятельное раскаяние препятствует наступлению более тяжких последствий. Так, в случае совершения действий, образующих государственную измену (ст. 275), лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно добровольным и своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению дальнейшего ущерба интересам Российской Федерации.56
Несмотря на указание, содержащееся в ч. 2 ст. 75, о том, что освобождение от уголовной ответственности по специальным нормам возможно только при наличии условий, предусмотренных в ч. 1 ст. 75, анализ положений УК показывает, что в перечисленных выше статьях Особенной части имеются значительные отступления от предписаний общей нормы. Так, в ст. 206 УК предусмотрена ответственность за захват заложника. В примечании к данной статье указано, что лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Вместе с тем, если освобождение заложника было осуществлено добровольно, имеет место деятельное раскаяние, если же это делается по требованию властей, деятельного раскаяния нет. Применительно к данному случаю мы должны говорить о двух случаях освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием и в связи с освобождением заложника по требованию властей. Такая рассогласованность в данном вопросе положений Особенной части и ч. 1 и 2 ст. 75 приводит на практике к тому, что освобождение от уголовной ответственности предоставляется тем, кто выполнил лишь условия, названные в примечании к конкретной статье Особенной части. Так, в юридической литературе приводится следующий случай.
Федеральный суд г. Орска освободил от уголовной ответственности за похищение человека четырех членов организованной группы, совершивших преступление при следующих обстоятельствах. Житель города У. был похищен обвиняемыми с целью принудить его подписать генеральную доверенность на имя организатора группы Б., предоставляющую последнему право распоряжаться собственностью потерпевшего, включая приватизированную квартиру. У. был вынужден подписать документ. Через семь дней он был доставлен из Санкт-Петербурга, где до этого удерживался, в Орск и был освобожден. Спустя некоторое время та же преступная группа вновь похитила У. и отвезла его в отдаленную деревню Ленинградской области, которую У. не должен был покидать под угрозой расправы. Потерпевший был разыскан сотрудниками милиции. Против членов организованной группы по указанию прокурора было возбуждено уголовное дело по обвинению в похищении человека и вымогательстве. Суд признал подсудимых виновными в совершении названных преступлений, однако усмотрел основания для освобождения от уголовной ответственности за похищение человека, поскольку члены группы «добровольно освободили потерпевшего». Наказание было назначено только за вымогательство.
Решение суда представляется ошибочным. Суд руководствовался только примечанием к ст. 126 и не учел общее правило, установленное в ч. 1 ст. 75. Освобождение похищенного, дважды имевшее место, происходило не ввиду раскаяния, а по другим причинам. При этом никто из членов группы не явился с повинной, не способствовал раскрытию преступления и изобличению соучастников и т.д.
В подобных случаях имеет место коллизия общей и специальной нормы. Правильное разрешение коллизии зависит от понимания соотношения общего и частного. Специальная норма содержит все признаки общей нормы и одновременно свои специфические признаки, выделяющие ее из общей нормы. В связи с этим отсутствие в ряде примечаний описания деятельного раскаяния должно компенсироваться учетом общих правил, предусмотренных в ч. 1 и 2 ст. 75 УК. Проект УК России 1992 г. в данном вопросе занимал более верную позицию. В ч. 2 ст. 70 Проекта предусматривалось, что «лицо, совершившее преступление, в случаях, предусмотренных Особенной частью настоящего Кодекса, освобождается судом от уголовной ответственности или наказания, если оно после совершения преступления явилось с повинной и загладило причиненный вред».
В большинстве случаев деятельного раскаяния, предусмотренных в Особенной части, освобождение от уголовной ответственности предоставляется только тогда, когда в действиях лица «не содержится иного состава преступления».
Простая, на первый взгляд, формула в действительности вызывает определенные споры. Понятно, что в случае, когда, например, уже похищенному человеку наносятся телесные повреждения, относящиеся к тяжкому вреду здоровью, виновное в этом лицо, добровольно освободившее похищенного, будет нести ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью по ст. 111. Однако, если такой вред причиняется в процессе похищения, можно ли освободить виновное лицо в случае последующего добровольного освобождения похищенного человека? В ч. 2 ст. 126 «Похищение человека» предусмотрено в качестве квалифицирующего признака насилие, опасное для жизни или здоровья. Если такое насилие применяется, мы не можем, строго говоря, считать подобные действия «иным составом». Проблема должна быть решена законодателем путем уточнения тех обстоятельств, наличие которых, несмотря на деятельное раскаяние, влечет уголовную ответственность.
Указание российского уголовного закона на отсутствие в действиях лица «иного состава преступления» представляется излишним, снижающим профилактическую функцию УК, поскольку создает иллюзию того, что даже выполнение всех специальных условий, предусмотренных в Особенной части, не освобождает от уголовной ответственности за данное преступление. В действительности, если лицо совершило какое-либо иное преступление, то ответственность за него наступает в силу ст. 8 УК «Основание уголовной ответственности». Так, лицо, захватившее заложника и угрожавшее потерпевшему применением огнестрельного оружия, добытого незаконным путем, при последующем освобождении заложника и выполнении других требований, предусмотренных в ст. 75 УК, будет отвечать за незаконное хранение оружия, но не потому, что его деятельное раскаяние осталось без внимания, а в силу того, что незаконное хранение оружия – самостоятельное преступление, ответственность за которое наступает по общим правилам.
Рассматриваемая норма вступает в противоречие и с нормами других отраслей законодательства. Так, в соответствии с ч. 4 ст. 18 Закона «Об оперативно- розыскной деятельности»57 лицо из числа членов преступной группы, совершившее противоправное деяние, которое не повлекло тяжких последствий, привлеченное к сотрудничеству с органом, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, активно способствовавшее раскрытию преступления, возместившее нанесенный ущерб или иным образом загладившее причиненный вред, освобождается от уголовной ответственности в соответствии с законодательством РФ. Иными словами, данный Закон допускает освобождение от уголовной ответственности как за преступления различной категории (в том числе и за особо тяжкое преступление, не повлекшее тяжких последствий), так и ранее судимого. При этом от виновного не требуется ни явки с повинной, ни его раскаяния. Более того, если в ст. 75 УК вопрос об освобождении от уголовной ответственности оставлен на усмотрение правоприменителя, то в анализируемом Законе такое освобождение является не правом, а его обязанностью.
Сталкиваясь на практике с этими недостатками анализируемой статьи, правоприменитель, в первом случае за основу должен взять не название нормы, а ее содержание, где дан закрытый перечень оснований и условий для освобождения от уголовной ответственности, а во втором случае – исходить из требований примечаний к конкретным нормам Особенной части УК. В остальных случаях этот вопрос представляется более сложным, если учесть, что и УК, и Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», являются федеральными правовыми актами одного уровня. Полагаю, что до устранения законодателем этих противоречий суд, следователь и орган дознания должны исходить из принципа, согласно которому при коллизии между нормами двух или более равнозначных по уровню законов применению подлежит закон, который предусматривает более мягкие меры ответственности. Предложенный принцип не противоречит ч. 1 ст. 1 УК, так как в соответствии с ней обязательному включению в УК подлежат лишь только те законы, которые устанавливают уголовную ответственность. Следовательно, те законы, которые освобождают лицо от уголовной ответственности (а в данном случае анализируемое положение Закона «Об оперативно-розыскной деятельности» предусматривает именно освобождение от уголовной ответственности) или предусматривает более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшают положение лица, совершившего преступление, подлежат применению автономно.
Таким образом, анализ следственной и судебной практики показывает, что одним из существенных пробелов ст. 75 УК является противоречие между ее названием (гипотезой) и содержанием (диспозицией). В частности, в названии статьи указано на деятельное раскаяние, а в диспозиции об этом не упоминается. Так, в перечень обязательных оснований для применения данной нормы законодатель включил лишь явку с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным вредных последствий содеянного. Как видим, в этой норме о непосредственном раскаянии речь не идет. Между тем такие положительные посткриминальные поступки, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления и устранение виновным вредных последствий совершенного им преступления, нельзя рассматривать как безусловное доказательство раскаяния виновного в содеянном. Они могут служить лишь внешним проявлением раскаяния. Основным же признаком раскаяния является его субъективная сторона, т.е. осознание виновным пагубности содеянного, осуждение им своих противоправных поступков, искреннее сожаление о совершенном преступлении и т.д., которые закреплены в тех или иных процессуальных документах. Таким образом, перечисленные в диспозиции ч. 1 ст. 75 УК положительные посткриминальные поступки виновного не всегда свидетельствуют о его раскаянии. Они могут быть продиктованы и стремлением виновного избежать уголовной ответственности или же смягчить свою участь. С учетом изложенного было бы целесообразно название ст. 75 УК привести в соответствие с содержанием ее диспозиции. Сказанное в полной мере относится и к ч. 2 ст. 75 УК, которая противоречит большинству норм Особенной части УК, примечания к которым предусматривают возможность освобождения от уголовной ответственности. Так, в ч. 2 ст. 75 УК законодатель допускает освобождение от уголовной ответственности и лиц, совершивших преступление иной категории, но при наличии всех условий, перечисленных в ч. 1 этой же статьи, т. е. явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления и устранения вредных последствий содеянного. При этом решение вопроса об освобождении от уголовной ответственности, как и в ч. 1, законодателем оставлено на усмотрение правоприменителя. В то же время большинство примечаний к статьям Особенной части УК, во-первых, не требуют наличия оснований и условий, перечисленных в ч. 1 ст. 75 УК, а предусматривают принципиально иные, во-вторых, в этих примечаниях законодатель не уполномочивает (за исключением примечаний к ст. 337 и 338 УК), а обязывает правоприменителя освобождать виновного от уголовной ответственности, если он идет на компромисс с органами уголовной юстиции и выполняет все те условия и требования, перечень которых дан в соответствующих статьях УК.
Учитывая, что такие коллизии могут иметь место и в будущем, целесообразно дополнить гл. 2 УК новой нормой, которая регламентировала бы действие уголовного закона не только во времени и пространстве, но и при коллизии уголовного закона с нормами других отраслей законодательства. На мой взгляд, такая норма должна закрепить принцип, согласно которому при коллизии норм уголовного закона с нормами других законов применению подлежит закон, который освобождает лицо от уголовной ответственности или предусматривает более мягкие меры ответственности, или иным образом улучшает положение лица, совершившего преступление.

Заключение
Среди актуальных проблем, возникших в процессе борьбы с преступностью, первостепенное значение имеет решение вопроса об эффективности уголовно-правовых мер борьбы с преступностью к лицам, совершивших преступления.
Уголовно-правовые отношения могут реализовываться в различных формах, в том числе и с освобождением лица от уголовной ответственности. По данной проблеме, было проведено исследование нормативного материала, научной литературы и периодических изданий. В результате чего, можно сделать следующие выводы.
При рассмотрении данной темы было выяснено, что освобождение от уголовной ответственности есть отказ суда от вынесения обвинительного приговора в отношении лица, виновного в совершении преступления, и связанного с этим применения к нему уголовно-правовых санкций (наказания).
Под деятельным раскаянием следует понимать активные действия лица, связанные с: его заявлением в органы дознания, следствия, прокуратуры или суда о совершенном им преступлении; способствованием раскрытию совершенного им преступления; возмещением причиненного вреда или заглаживанием причиненного преступлением ущерба иным образом.
Активные действия лица, связанные с добровольной подачей заявления о совершенном им преступлении в органы следствия, дознания, прокуратуры или суда называются явкой с повинной. Данное обстоятельство является обязательным признаком деятельного раскаяния.
Подводя итог вышеизложенному, хотелось бы сказать следующее. Введение нового института в российское законодательство, несомненно, оправданный и нужный шаг. Данный институт выражает принцип гуманизма, свойственный как уголовному, так и уголовно-процессуальному праву.
Введение данных норм позволило, прежде всего, поощрять положительное поведение лиц, которые в прошлом совершали преступления, но впоследствии осознали свою ошибку и загладили причиненный ими вред. Также, не следует забывать о том, что при деятельном раскаянии лицо активно способствует раскрытию и расследованию преступлений, что в конечном итоге позволяет более полно и более качественно проводить расследование преступлений.
Также, хотелось бы предложить следующую редакцию примечания к ст. 205 УК РФ. Она может выглядеть так: «Лицо, добровольно или по требованию властей предпринявшее все зависящие от него меры, которые привели к предотвращению гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, указанных в настоящей статье, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
Реализация этого предложения позволит упорядочить уголовно-правовое регулирование компромисса в борьбе с терроризмом. До момента юридического окончания состава терроризма стимулом к оставлению преступной деятельности будет выступать норма о добровольном отказе (ст. 31 УК РФ), норма же о деятельном раскаянии (примечание ст. 205 УК РФ), расширяющая условия освобождения от ответственности, способна сыграть свою роль на стадии юридически оконченного преступления, особенно в экстремально короткий период времени до наступления общественно опасных последствий, давая последний шанс виновному предотвратить их. В предложенном направлении следует усовершенствовать и примечание к ст. 205 УК РФ.
В правоприменительной деятельности полагаю, что следует руководствоваться положением, согласно которому лицо освобождается от уголовной ответственности, если оно совершило все возможные в данной ситуации действия, свидетельствующие о деятельном раскаянии. То есть в зависимости от обстоятельств содеянного не требуется обязательная совокупность действий, указанных в ч.1 ст. 75 УК РФ.

Список использованной литературы
1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о попрах к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ)
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 28.07.2012)
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 28.07.2012)
4. Федеральный закон от 12.08.1995 N 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (ред. от 10.07.2012).
5. Александрова Н.С. Деятельное раскаяние и его уголовно- правовой значение: Автореф. дис. …канд. юрид. наук. М., 2001. С. 20.
6. Аликперов Х. Д. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Законность. 1999. – № 5. – С. 41-44.
7. Баранов В.М. Поощрительные нормы советского социалистического права. Саратов, 1978. – С. 22.
8. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.,1995. – С. 244.
9. Бокова И.Н. Примечания в уголовном законодательстве: эволюция правовой природы, модификация функций, техника эффективного использования/ И.Н. Бокова// Законотворческая техника современной России: Состояние, проблемы, совершенствование: Сб. ст. в 2т. Н-Новгород., 2010. Т.2-С. 430.
10. Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 2007- № 8 – С. 77-83.
11. Ветхов А.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием /Правоведение.- 2010.- № 2. – С.23.
12. Гальперин, И. Как исчислять срок давности привлечения к уголовной ответственности /И.Гальперин// Российская юстиция. -2006. -№ 9. -С.58.
13. Дюрягин, И. Освобождение от уголовной ответственности и наказания /И. Дюрягин // Российская юстиция. -2009.- №9.- С. 13.
14. Ендольцева А.В. Институт деятельности раскаяния в уголовном праве.: -М., 2000. С. 24-25.
15. Жинкин, С. А. Некоторые аспекты понятия эффективности норм права //Правоведение. -2004. – № 1 (252). – С. 191 – 196.
16. Загородникова Н.И. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел. – М.:Юристъ, 2007.- С. 27.
17. Кириллова Н.П. Прекращение уголовного дела по нереабилитирующим основаниям./ Н.П. Кириллова.-СПб., 1998. С.20; Савкин А.В. Теоретические и правовые проблемы деятельного раскаяния в преступлении: Монография/ А.В. Савкин.-М., 2002.- С. 80-81.
18. Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности /С.Г. Келина. – М.: Юристъ, 2004. – С. 39-42.
19. Курганов С. И., Кравченко А. И. Социология для юристов: Учебн. пособ. / М.: Право, 2003. – С.268.
20. Курляндский, В.И. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия /В.И.Курляндский.- М. Юристъ, 2005. – С. 51.
21. Кушнарев В.А. Проблемы толкования норм уголовного права о деятельном раскаянии // Следователь. 2011. N 1. – С. 13.
22. Леонтьевский В.А. Освобождение от уголовной ответственности. Автореф. Дисс…канд. юрид. наук. – Самара, 2002. – С. 44.
23. Лейкина, Н. С. Личность преступника и уголовная ответственность /Н.С.Лейкина. -Л.:Спартак, 1968. – С. 47.
24. Лохвицкий А. Курс Русского уголовного права. СПб., 1867. – С. 274.

25. Мацкевич И.М. Словарь криминологических терминов.// И.М. Мацкевич// Криминология: Учебник/ Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова.-2-е изд., перераб. и доп. -М., 2009.- С. 605.
26. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М.: Юристъ, 2004. – С.512.
27. Михайлов В. Признаки деятельного раскаяния // Российская юстиция. 1998. – № 4. – С. 29-36.
28. Молодцов А.С. Понятие и юридическая природа освобождения от уголовной ответственности. В сб.: Ярославский гос.ун-т. Проблемы защищенности в уголовном судопроизводстве. Сб.науч.тр. -Ярославль, 2011. -С.55.
29. Наумов, А. О. Соотношении норм международного и уголовного права /А.О.Наумов // Российская юстиция. -2003.- N 19.- С.212.
30. Наумов, А. В. Уголовная ответственность и ее реализация в деятельности органов внутренних дел /А.В. Наумов, Н.И. Загородников.- М.:Юристъ, 1987.- С. 123.
31. Никитинский В.И. Эффективност норм права, эффективность права, эффективность актов применения. М. 2007. – С. 85-92.
32. Обзор судебной практики по результатам изучения уголовных дел, прекращенных судами Омской области по I и II инстанции за 9 месяцев 2008 г.// www.sudrf.ru.
33. О мерах к охранению частных лесов: Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета от 15.05.1867 // Полное собрание законов Россий Империи, 1867. – Т. XLII. – С. 750-753.
34. Павлова О.П. Институт деятельного раскаяния по советскому уголовному праву. -М., 1986.- С. 51.
35. Пашков А.С., Явич Л.С. Эффективность действия правовой нормы (к методологии и методике социологического исследования // Сов. государство и право. 1970. – № 3. – С.48-56.
36. Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. Рарога А.И., Т. 1. М., 2001. – С. 143.
37. Рыбак А.З. Сопутствующее преступлению поведение как обстоятельство, устраняющее уголовную ответственность и (или) наказуемость деяния (юридическая характеристика и правоприменительная практика.)- Нижний Новгород, 2003. – С. 20.
38. Рыбенкова Н.Н. Особенности освобождения несовершеннолетних от уголовной ответственности и наказания // Проблемы предупреждения и пресечения преступности и иных правонарушений молодежи, защиты их прав: Материалы республиканской научно-практической конференции 25 октября 2000 г. Уфа: Изд-во БашГУ, 2010. -С.134.
39. Савкин А.В. Проблемы доказывания и правовой оценки деятельного раскаяния обвиняемого (подозреваемого) на предварительном следствии. Дис… канд. юрид. наук. М., 2004. – С. 68 – 71.
40. Савкин А.В. Деятельное раскаяние в преступлении: правовые и криминалистические проблемы. Автореф. дисс.докт. юрид. наук. – М., 2002.- С. 56.
41. Савкин А.В. Распространить норму о деятельном раскаянии на совершивших преступления средней тяжести // Российская юстиция. 2008. – № 5. – С. 43-44.
42. Сверчков Р. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием// Государство и право. 2009.-№12- С. 56
43. Скибицкий В. В. Освобождение от уголовной ответственности и наказания. Киев, 1987. – С. 52.
44. Сухарева Н.Д. Классификация видов освобождения от уголовной ответственности// Российский судья.-2005.-№ 5.- С.18.
45. Таганцев, Н. С. Уголовное уложение 22 марта 1903 /Н.С.Таганцев.- СПБ: Искра, 1904. –С. 234.
46. Тихомиров Ю.А. Эффективность закона: от цели к результату/Журнал Российского права, 2009. – С. 54.
47. Уголовное право России. Общая часть. Учебник. (под ред. доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки Российской Федерации В.П. Ревина) – 2-е изд., испр. и доп. – М.: ЗАО Юстицинформ, 2009 г. – С. 1324.
48. Уголовное право. Общая часть. Учебник для вузов. Ответственные редакторы – доктор юридических наук, профессор И.Я. Козаченко и доктор юридических наук, профессор З.А. Незнамова. – М.: Издательская группа ИНФРА-М-НОРМА, 2007. – С. 416-417.
49. Четвертин В. А. Понимание права и государства. Введение в курс теории права и государства. М.: Знание, 2005. – С. 284.
50. Чувилев А. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Уголовное право. 1998. – № 2. – С. 58-62.
51. Чувилев А. Деятельное раскаяние. // Российская юстиция. 1998. – № 6. – С. 48-51.
52. Шатилов С.Н. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Учебное пособие/ Под ред. доктора юрид. наук, проф. А.В. Шеслера.-Тюмень: Тюм. юрид. ин-т МВД РФ, 2004. С.115-125.
53. Щерба С. П.. Савкин А. В. Деятельное раскаяние в совершенном преступлении: Практическое пособие / Под общ. ред. С. П, Щербы. М., 1997. С. 5-6.
54. Эффективность закона (методология и конкретные исследования) /Отв. ред. В.М. Сырых, Ю.А. Тихомиров. М.: БЕК, 2007. – С. 216.
55. Юридическая социология: Учеб. для вузов/ Отв. ред. В. А. Глазырин. М.: Норма, 2000. – С. 284.iv>

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать это HTMLтеги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>